Лес Гримм

Все еще не в силах вымолвить ни слова, я поворачиваюсь и передаю книгу ему, слишком напуганная, чтобы держать ее дольше. Что, если я уроню ее, как уронила каменную шкатулку, и разобью вдребезги сон, который, должно быть, мне снится? Может быть, я все-таки была права насчет знаков?

Аксель относит завернутый предмет к сухому валуну в пещере, который он использует в качестве стола. Я смотрю через его плечо, как он снимает слой листьев, защищающий то, что спрятано внутри. Солнечный свет падает на нас из двух больших миндалевидных отверстий в потолке пещеры. Они похожи на всевидящие глаза с черными слезами, образовавшимися из полос воды. Это делает момент еще более священным, как будто мы стоим перед святилищем божества.

Аксель снимает последний слой, и мое сердце замирает, ноги подкашиваются. У меня перехватывает горло от ошеломляющего облегчения и благодарности.

– Мы… мы нашли ее, – выдавливаю я.

Он смеется и проводит рукой под глазом.

– Ты нашла, Клара.

Я ухмыляюсь, но затем возвращаю взгляд к книге, изучая ее внимательнее. Этот долгожданный триумф кажется слишком нереальным, чтобы быть правдой.

– Это же Sortes Fortunae?

Хотя невероятное мастерство исполнения Книги Судеб внушает благоговейный трепет, судя по всему, она настолько тонкая, что от чиха могут порваться тонкие корешки, пронизывающие переплет, но при этом достаточно прочная, чтобы выдерживать влажность в этой пещере в течение трех лет. Однако я все же ожидала, что она будет более, скажем так, необычной… возможно, излучающей золотое сияние или гудение, наполненное таинственной энергией. Что нелепо, потому что я видела эту книгу раньше, когда Лощина Гримм еще не была проклята. В какой-то момент между тем и сегодняшним днем мое воображение разыгралось.

Аксель рассматривает книгу под разными углами.

– Если я правильно помню, Sortes Fortunae выглядит именно так. – Он выпрямляется и бросает на меня косой взгляд. – Но я знаю лучший способ убедиться в этом.

– Какой?

– Загадай желание.

Глава 33

В Лощине Гримм раз в месяц проводилась публичная церемония исполнения желаний. В ней участвовал любой житель деревни, который был готов загадать свое единственное желание. У Акселя эта церемония прошла сразу после того, как он достиг шестнадцатилетнего возраста. Он был единственным человеком, загадавшим желание в тот месяц, на голову ему возложили традиционный венок из дубовых листьев.

Те, кто собрался понаблюдать за ним, по очереди ущипнули его за руки, тоже традиция, призванная напомнить ему, что он бодрствует, а не спит и что ему стоит разумно использовать эту выпадающую раз в жизни возможность.

В тот день я была последней в очереди, и, когда ущипнула его, он ущипнул меня в ответ. Он подмигнул и прошептал мне на ухо:

– На будущее, когда придет твоя очередь.

– Ты так и не рассказал мне, что пожелал, – теперь говорю ему я. – Точнее, что тебе написала книга.

Он ухмыляется.

– Зная о глубине твоего любопытства, я удивлен, что ты не шпионила за мной на моей церемонии.

Жителям деревни не разрешалось наблюдать за самим загадыванием желаний. Занавеси в шатре, где на пьедестале лежала Sortes Fortunae, были задернуты, и Аксель, как и предполагалось, загадал свое желание так тихо, что никто, кроме книги, не смог бы его услышать.

– Конечно, я не шпионила. – Я легонько толкаю его в плечо.

Он смеется и целует меня, сначала быстро, но потом его губы задерживаются на моих, двигаясь мягко, неспешно, вызывая во мне головокружительные волны удовольствия.

– Ты пытаешься уйти от ответа? – бормочу я.

– Возможно. – Он ухмыляется мне в губы.

Я отстраняюсь нахмурившись.

– Однажды я заставлю тебя рассказать.

– Попробуй.

Я закатываю глаза.

– Уходи, чтобы я загадала желание.

– Я не могу остаться?

Я упираю руку в бедро. Он прекрасно знает, что не может находиться в пределах слышимости.

– Ладно. – Его руки обвиваются вокруг моей талии. – Но я и так знаю, что ты пожелаешь. – Он притягивает меня к себе для последнего поцелуя. – И у тебя это получится чудесно, – шепчет он.

Все внутри меня трепещет.

– Спасибо.

Я наблюдаю за тем, как он уходит через туннель, ведущий в другую пещеру. Оставшись в одиночестве, я снова открываю книгу и делаю глубокий вдох. Задерживаю дыхание на несколько секунд и медленно выдыхаю.

Пришло время.

Каждый, кто загадывает желание на Книге Судеб, должен начать с простого заклинания. Я знала его наизусть. Как и каждый житель деревни.

– Sortes Fortunae, услышь мой голос, – произношу я. – Пойми мое сердце и самое сокровенное желание. Меня зовут Клара Турн, и это мое желание.

Я переминаюсь с ноги на ногу. Встряхиваю руками. Выпрямляюсь.

Я вспоминаю последние строки загадки:

И проклятье спадет,
Когда другого желанием спасете.

Именно это я и собираюсь сделать, спасти другого.

Лицо мамы всплывает в памяти. Я вижу ее такой, какой она была на балу у Золы на лугу. Постаревшей, но все еще красивой. С мудрыми глазами и доброй улыбкой.