Лес повешенных лисиц

– Завтра отвезешь старуху в Пулью.

Майор пробурчал, что ему всегда приходится выполнять всякие дурацкие задания. Может, пусть и Ойва что-нибудь сделает?

– Ты забыл, что я в розыске? Как я пойду к людям, да еще и с этой старухой?! Придется тебе везти ее, за это тебе деньги платят.

С кровати доносилось слабое похрапывание Наски. Если прислушаться, можно было уловить и ровное урчание кота. На улице, за толстыми бревнами, выла первая зимняя вьюга. И лишь одно существо в ту ночь не сидело на месте.

Пятихатка обнюхивал покрытые снегом следы во дворе дома. Он выпустил струю на следы немецких овчарок: волков лисенок не боялся. Однако во дворе и на лестнице были и другие подозрительные запахи. От солдатских сапог остался на снегу запах гуталина, от Наскиных ботинок – запах Кольского полуострова, но самым впечатляющим был крепкий запах Ермака. Кот, черт его подери!

Лисенок долго обнюхивал следы. Он напряженно думал, что за зверь мог оставить такой жуткий запах? Он никак не мог разгадать эту загадку, так как никогда в жизни не видел котов.

Пятихатку это страшно бесило.

Глава 19

За ночь в голове у Наски Мошникофф прояснилось. Утром старушка сразу поняла, что спала не в гостевой келье, а скорее в каком-то современном отеле. Стены были красиво обиты доской, на полу лежали толстые ковры, да и мебель очень хорошая. И не пропавший Киурелий лежал на соседней кровати, а какой-то неизвестный молодой человек, лицом, безусловно, сильно напоминавший Киурелия. На полу храпел какой-то бородатый обормот, тоже никак не монах. Чужие какие-то мужики. Только потягивающийся в ногах кот был знакомым. Это же ее Ермак – он умывался лапой. Заметив, что хозяйка проснулась, кот сразу заурчал, показывая тем самым, что уже проголодался.

Наска поднялась с постели, стараясь не разбудить мужчин. В темноте она проскользнула на кухню. Кухня была большая и чистая. Неужели все-таки дом престарелых? На краю печи стояла электроплитка, а на полках полным-полно всяких продуктов. Наска решила сварить кофе и сделать несколько бутербродов. Она подумала, что, проснувшись, мужчины по-любому потребуют завтрак. Мужики – они такие, как только женщину в дом приведут…

Когда завтрак был готов, Наска разбудила хозяев. Ойва Юнтунен и майор Ремес молча уселись за накрытый стол. Старушкин кофе был хорош, признаться. Наска тихо напевала, как дома. Она поднесла им прекрасные бутерброды и просила попробовать.

– Я б вам и хлеба свежего испекла, только печку натопите, – не унималась Наска.

Мужчины молча уплетали завтрак. Разговор никак не клеился. Однако разобраться со старухой все-таки надо. Начал Ремес:

– Кто вы такая, мадам? Я к тому спрашиваю, что в такую глушь женщины обычно не заглядывают.

– Я же Наска! Наска Мошникофф. Дня два назад мне исполнилось девяносто лет, тут-то беда и вышла. Приехали господа из администрации, силком посадили в машину и увезли из дому. Я-то от них сбежала, но разыгралась непогода, пришлось сесть в автобус… Ох этот автобус!

Последний эпизод Наска рассказала быстро и бодро. Давно она ни с кем не разговаривала, и ей было приятно. Мужчины точно были не из администрации, Наска им доверяла. У одного из них были, конечно, две золотистые звездочки на воротнике, но он, скорее всего, не военный. Больше похож на разбойника. Наска спросила, на чей же это дом она набрела. Мужчины представились скромными старателями. Они сказали, что зазимовали здесь, в Куопсувара, чтоб время зря не терять. Ранней осенью им удалось намыть довольно много золота. А как это Наска сумела пройти пешком из Пулью сюда, до Куопсувары? Да еще остаться в живых?

– Ой-ой-ой, в молодости я хоть сто километров могла пройти за день! Но в этот раз чуть насмерть не замерзла.

– Вас уже и армия искала, – сказал Ойва Юнтунен.

Наска вздрогнула, когда речь зашла о солдатах. Чашка с кофе задрожала в слабой, синей от проступающих вен руке. Мужчин удивила реакция Наски. Солдат-то чего бояться?

После завтрака майор Ремес отправился в дровник и стал приводить в порядок старые сани для подвозки воды. Он приколотил копылья покрепче к полозьям – они разошлись от старости. Затем принес из дома пледы, постелил в сани. Майор не хотел отвечать потом за старуху, если та вдруг замерзнет или заболеет. Метель стихала, а мороз крепчал. Какое-то время майор раздумывал, не поставить ли в сани картонную коробку для кота, однако решил, что пусть старуха лучше держит своего питомца на руках, так он точно не удерет.

Наска Мошникофф наблюдала за майором из окна. Она спросила у Ойвы Юнтунена, куда майор собирается. На рыбалку, что ли?

– У нас нет снегохода, поэтому мой приятель вас на санях довезет до деревни. В санях удобно ехать, а здоровый мужик тянет лучше любого ездового оленя.

Наска, сжав маленькие ручки в кулаки, смело заявила:

– Никуда я не поеду. В лес убегу, но силком в дом престарелых вы меня больше не затащите!