Лесков: Прозёванный гений

В начале 1870-х Лесков по праву сыновнего родства и дружества еще пытался силой публицистического слова исправить косность духовенства во имя «честного прогресса» и верил, что это возможно. Веру его питали реальные изменения в церковной жизни: в конце 1860-х – начале 1870-х в России проводилась еще одна реформа – духовного образования. В 1867 году Синод опубликовал новые уставы духовных училищ и семинарий, а в 1869-м – устав духовных академий, по которым эти учебные заведения могли принимать представителей всех сословий. Но главное – случилось то, о чем когда-то так мечтали Семен Раич и Семен Лесков: сыновьям священнослужителей позволили, наконец, свободно выходить из духовного звания и поступать в светские учебные учреждения – гимназии, институты, университеты – без дополнительных бумаг и ручательств. (Правда, действовало это послабление недолго – до 1879 года.)

Лесков неутомимо обличал многочисленные недостатки священнослужителей, параллельно сражаясь за их независимость от государства и собственных прихожан, за право «наиболее просвещенного сословия на Руси» иметь «подобающее ему значение в общественной и государственной жизни»⁵⁹¹. В художественной прозе он постоянно создавал идеальных, праведных героев, а в публицистических работах, по сути, возводил идеальную Церковь – свободную, просвещенную, понимающую свою паству, любящую людей.

Никогда прежде Лесков не писал на церковные и религиозные темы так обильно и разнообразно, как в это время. Он публиковался и в светских консервативных изданиях – газете «Русский мир», еженедельнике «Гражданин», журнале «Русский вестник», – и в активно развивавшихся с начала 1860-х изданиях церковных – либеральном «Церковно-общественном вестнике», новых просветительских журналах «Православное обозрение» и «Странник».

Прологом к церковной публицистике Лескова можно считать горькую истину, которую осознает герой «Соборян» Савелий Туберозов: «Христианство еще на Руси не проповедано»⁵⁹².

Автор романа-хроники в статьях и заметках на церковные темы горячо проповедует христианство, практическое и евангельское, низшему и высшему духовенству, крупным государственным чиновникам и скромным мирянам.

В 1879 году, будучи членом Ученого комитета Министерства народного просвещения, он даже подготовил специальный доклад «О преподавании Закона Божия в народных школах», в котором напоминал, что в пятой части существующих в России народных училищ дети вообще не изучали Закон Божий, и предлагал разрешить преподавать этот предмет светским учителям под надзором священника⁵⁹³. Предложение его так и не было принято.

А в одном из очерков этих лет Лесков рассказывает о человеке, который, нагрузив большую лодку книгами Священного Писания, поплыл вниз по Волге и продавал их по окрестным селам и городам. Народ покупал книги с большой охотой, мужики шли за ними к лодке вброд, за одно путешествие было продано около 20 тысяч экземпляров. В некоторых деревнях не знали, что такое Евангелие, однако почитать «божественное» очень хотели. И значит, заключал Лесков, в народе живет «крайняя потребность в религиозном чтении и вообще в религиозном наставлении»⁵⁹⁴, только голод этот недопустимо насыщать суевериями, магическим отношением к православным обрядам. Самые язвительные его насмешки доставались даже не дикому народу (что над ним смеяться?), а невежественным священникам, не доверяющим науке и просвещению.

Козлищ Лесков отделял от овец и клеймил безжалостно – например, протоиерея Евгения Попова, написавшего «Исповедь отроков и всех вообще. Требник для таинства покаяния и Молитвенник для заключенных»⁵⁹⁵. Для Лескова это был пример духовной спекуляции ради материальной выгоды. Он приводит вопрос, который, по мнению отца Евгения, священник может задать подростку: «Не полагал ли в листки Евангелия всякую картинку или насекомого или даже табаку? <…> Не поставлял ли св[ятых] икон на полке вниз головой?» – и сердито комментирует: «Что за фантазия у этого протоиерея!» – называя его брошюры «празднословною болтовнею» и «растлевающим букетом».

Этим полуграмотным опусам он противопоставляет просветительские «книжки для народа». Во второй половине 1870-х Лесков собственноручно составил и выпустил несколько религиозных антологий для широкого читателя[110]. В основе этой затеи лежала сформулированная еще преподобным Нилом Сорским (1433–1508) идея «разумного исполнения Священного Писания». Книжки, составленные Лесковым, должны были подтолкнуть их читателей к изучению Нового Завета и следованию христианским заповедям⁵⁹⁶. Показательно, что Лесков, так любивший прятаться «за чужими словами и словечками»⁵⁹⁷, склонный в художественных, да и нехудожественных текстах к скрытому или явному цитированию, в случае проповеди Евангелия приходит к антологии, полностью состоящей из цитат.