Лесной царь

Джюрице стало досадно, что так обидно истолковали его слова, а еще досадней, что так зло высмеивают крестьянок, память о которых ему была дорога. Нахмурившись, он холодно заметил:

— У них тяжелая работа, и они не могут так пахнуть, как вы. Вы ведь знаете одну заботу — наряжаться для нас, мужчин.

Несомненно, его новые приятельницы отплатили бы ему с лихвой за грубость, но их удержал строгий и серьезный тон его слов, в которых они уловили что-то затаенное и опасное. И девицы сделали вид, будто ничего не слышали, а Маца попросила заказать ей что-нибудь выпить.

Угощая свою любовницу, Джюрица каждый вечер тратил но нескольку динаров. И хоть было ясно, что при таких расходах денег не хватит, он и в ус себе не дул. Уж очень его привлекала новая, как ему казалось, господская жизнь. Джюрица потерял голову и вовсе не думал, чем это может кончиться.

— Слушай, до каких пор мы с тобой так будем? — завела Маца, выпив с Джюрицей несколько стаканов вина. — Почему ты мне не расскажешь, как живешь, хорошо ли зарабатываешь. А может, ты увезешь меня отсюда, и мы поженимся… заживем вместе?

— В самом деле, а ты пошла бы ко мне?

— А как же! Только не в деревню, а в город. А деньги у тебя есть, чтоб хорошо жить?.. Я не привыкла работать.

— Деньги дело наживное. Хочешь, я весной увезу тебя в свой город, будешь как сыр в масле кататься. А я навещал бы тебя каждый второй-третий день.

— А ты разве не можешь поселиться в городе?

— Не могу. Надо деньги зарабатывать.

— Я согласна, но ты дашь мне хорошее содержание?

Джюрица поначалу задавал вопросы из простого любопытства, хотелось послушать, что она скажет, весь разговор он принимал за шутку, но ее серьезное и решительное согласие удивило его и застало врасплох.

…Горожанка, писаная красавица, готова идти с ним, куда он ее поведет (только не в деревню), и жить для него?.. Можно ли это устроить? Поселить ее, скажем, у… у кого бы?.. Не все ли равно, Новица знает каждый дом и найдет укромное местечко. И так… он приходил бы ночью… украдкой… никто бы и не знал… А Станка? Ах, пустяки! Стоит ему захотеть, и когда он вернется в лес, он все это уладит, а с Мацой пусть все идет как идет! Уж очень ему нравится, что она уже сейчас принадлежит ему, только ему…

— Придется только дождаться весны, раньше я не поеду. А покуда мы будем так… Ты теперь моя… И чтоб больше ни с кем другим, знаешь…

— Вот моя рука! — весело воскликнула она и в восторге кинулась ему на грудь.

А Джюрица чувствовал себя на седьмом небе. Там одна, венчанная, готова, как послушная собака, идти с ним на самые тяжкие испытания, делить с ним горе и радость, не требуя награды (так, по крайней мере, он думал…). Здесь другая, с которой так хорошо поразвлечься, когда не знаешь, куда деться, когда хочется потешить душу, вдоволь насладиться и погулять… Это ли не жизнь!..

«Но кто знает… весна еще далеко. До тех пор я всласть потешусь, ведь каждый день, того и гляди, застрелят!..»

Так проходили дни, долгие, скучные, тяжелые…

Как-то после рождественских праздников на рассвете неожиданно к нему зашел Тима. За окном свистел, беснуясь, холодный ветер, налетал на жиденькие домишки и, отскакивая от промерзших стен, с диким, неистовым воем мчался вдоль улиц, через стога по чистому полю… Джюрица сладко спал после ночной пьянки, ему снилось, как целый гарем горожанок добивается его ласк… Но сквозь сон настороженное ухо гайдука уловило шаги перед домом, и когда нежданный гость постучал в дверь, Джюрица был уже на ногах. Он попытался посмотреть в окно, но стекло покрылось толстым слоем льда, сквозь который проникал лишь скудный свет зимней зари.

— Погляди-ка, кто там! — сказал он Станке, быстро одеваясь.

Станка вышла; вскоре кто-то застучал ногами, отряхивая снег, и на пороге появился Тима. Его непривычная серьезность испугала Джюрицу, он так растерялся, что не ответил на приветствие и даже не предложил гостю сесть.

— Ну и ветрище, как ножом сечет! — тщетно озираясь в поисках стула, сказал Тима и уселся на пол возле печки. — Ничего, ничего, сношенька, я и так, — сказал он Станке, предложившей ему сесть на подушку. — Впрочем, в конце концов, можно и так… по делу к тебе… знаешь, хотел еще ночью прийти, потом подумал: пусть поспит.

— Что-нибудь узнал?

— Вчера тобой полиция интересовалась… Знаешь… мы начеку, но и они не дремлют. Приметили тебя, дознались, что соришь деньгами и нигде не работаешь; раз о том полиция разнюхала, дело дрянь… Нынче обязательно явятся к тебе с «визитом»…

— Что ты говоришь, слушай, уж не шутка ли это? — воскликнул Джюрица.

— Есть у тебя паспорт?.. Ни о чем другом не спрашиваю, не в нашем это обычае. Но ежели заслужил каталагу, полиции не дожидайся… Паспорт можем тебе раздобыть…

— Паспорт у меня есть, но куда податься?.. Мне бы не хотелось иметь дело с полицией.

— Есть у нас дружки в Смедереве и в Шабаце, ты уж сам выбирай, куда уходить, а мы замолвим за тебя словечко.

— До Шабаца сейчас добраться трудно, лучше уж в Смедерево. Скажи только, кого мне там разыскать.