Лесоруб (СИ)

Успокоив себя подобным образом, я накопал в шкафу чистой одежды: боксеры, синюю майку с надписью поперек груди большими белыми печатными буквами «Не сдамся без боя» и спортивный, удобный костюм. Сдернул с вбитого в стену крючка полотенце — не очень свежее, увы, но — последнее терпимое в плане стирки. Подхватил с подоконника пакет с помывочными принадлежностями и отправился в общую на этаж общажную омежью душевую приводить в порядок мою потную, пованивающую тушку тела.

В душевой оказалось почти пусто, лишь в одной из кабинок кто-то плескался, завывая песню. По голосу, вроде, Дима, или показалось?

Не-е-е, не показалось, сложенные на скамеечке в раздевалке джинсы, футболка и свитер пахли Димой, с примесью кофе. Получается, тот кофейный альфа еще не свалил в туманы, или пометил Диму. Первое — вероятней, но зависть, о викинг — отвратительное чувство. Нишкни и поздоровайся с соседом вежливо, ты челу должен с десяток капсул подавителя и состоявшийся показ мод.

— Привет, Дима, — я постучал костяшками по закрытой пластиковой дверце кабинки. — Когда свадьба?

Пение резко оборвалось, и в дверку крепко приложили с противоположной стороны, похоже, кулаком.

— Привет, зазвездившийся, — приветливо ответил омега, которому я помешал мыться, сквозь шум льющейся воды. — Уже купил новый ноут с гонорара?

Вот и обменялись любезностями после четырех суток разлуки. Змея Дима ядовитая, а не омега. Нет, чтобы поинтересоваться, как прошел показ, с кем провел течку, сразу про бабло. Некрасиво.

Впрочем, про показ парнишка наверняка в курсе, новости смотрел, я уверен, да и от Захарки наслышан, тем более, меня с ментами по всему городу искали. Эх. Ну ничего в общаге не утаишь, террариум сплетников!

Ага. А я — неотъемлемая часть этого террариума. Увы и ах. Потому — заткни, Инге, дорогой, варежку, раздевайся и топай под душ. Чья бы корова мычала за сплетни… Если в общаге случается что-то интересное, сам бежишь впереди планеты всей навострять уши, а разузнав новость, направо и налево треплешь языком, аки помелом, помогая сей новости распространиться среди студентов как можно быстрее.

Р-р-р. Получивший взбучку от своей совести, я внял ее совету, комом бросил на скамейку рядом с Димиными шмотками полотенце с несвежей отдушкой, быстро разделся догола и юркнул в ближайшую кабинку. Включил и отрегулировал в смесителе воду, щедро намочил голову и принялся намыливать шевелюру шампунем.

Хорошо — непередаваемо. Не имеющий запаха детский шампунь замечательно пенится и не щипет глаза. Вода — горячая, почти обжигающая, такая, что валит пар, и подается в душевую без ограничений по счетчикам. Мойся, хоть растворись вообще и утеки в канализацию лужицей кайфа.

За шампунем последовало жидкое, тоже без запаха, мыло, по которому, особо густо нанесенному под мышками, замечательно заскользила новая одноразовая, — у меня минимум пятиразового использования, до полного затупления, как у любого бедного студента, — бритва. Ненавижу растительность подмышками, уничтожаю под корень без жалости. В паху тоже уничтожаю, а грудь, руки, ноги и бедра у меня гладкие от природы — подфартило несказанно родиться омегой. Это большинство альф волосатые, что те обезьяны, пожалуй, кроме Захарки, Макси и еще пары моих знакомцев, но на них густая, завивающаяся колечками шерсть смотрится естественно.

— Инге… — о, Дима проснулся. — Ты почему не поешь? Меня стесняешься, что ли? Хочешь, вместе споем?

М-м-м, заманчивое предложение, но не хочу. Меня сейчас занимает кофейный альфа. Омежье любопытство, да. Изглодало уже напрочь, мешает наслаждаться мытьем.

— Дим, а ты в паху бреешься?

Бля-а-а… Что я мелю? Я совсем другое спросить хотел!

Дима выключил воду, поскреб чем-то о разделяющую душевые кабинки, — и, соответственно, нас, — тонкую стенку и громко вздохнул.

— Бреюсь, так эстетичнее. А зачем тебе?

Вот именно — незачем. Но уже ж брякнул! Теперь выворачиваться.

А не буду выворачиваться, из вредности.

— Забудь, — я закончил с правой подмышкой и перебрался на левую. — Я ляпнул бессмыслицу для поддержания светской беседы, не подумав. Простишь?

Дима хмыкнул с ноткой издевки.

— Я убываю, — омега зашуршал пакетом, видимо, складывал в него флаконы моющих средств. — Домоешься, заскочи ко мне на пару слов, если не в лом.

Еба-на-на, а здесь сказать нельзя? Обязательно нужно поиздеваться?

— Дима! — взвыл я, подпрыгивая и роняя бритвенный станок. — Зачем тайны, кроме меня и тебя, здесь никого нет!

Дима вновь поскреб чем-то в стенку, хихикнул и мурлыкнул:

— Я завтра съезжаю к жениху. Будешь по мне скучать?

Значит, истинная метка и замужество с кофейным альфой. Папочка, завидно до зубовного скрежета — для Димы закончилась бесшабашная воля. Ресторан, свадьба в белоснежном костюме, кольца, омежий белый букет, летящий в толпу, поздравления и регулярный секс с одним и тем же, любимым человеком...

Беременность, ребенок, второй… Зачеты, беременному, полуавтоматом… Впрочем, этот упрек не в Димин адрес, Дима — прилежный ученик, третий по успеваемости на потоке. А за ним — я! Я — молодец! Повышенную стипендию не за красивые глаза получаю!