Летняя книга

И в тот же миг счастье вытекло из его сердца, уступив место Гафсе, критикам и всяческим неприятностям, потом где-то внутри у Хемуля екнуло, живот раздулся и наполнился дешевым красным вином, а счастье рвануло дальше, к ногам, и выбежало через большие пальцы, оставив беспомощного Хемуля на растерзание похмелью и амбициозным сожалениям.

Галоши надел Хомса. И пока Хемуль, завязав себя в узел, ковылял к двери в ванную, невозможное счастье ловко заползло в ноги Хомсы и ударило прямо в голову – все завертелось в буйной пляске.

Слабое, мягкое и пассивное исчезло. Хомсой овладело любопытство, невероятное любопытство ко всему на свете, абсолютно ко всему. Этот сильный ток вертел двойные сальто, бодрость и самолюбие подскочили, а Хомса ничуть не смущался и еще меньше стыдился, он просто смотрел на ссутулившегося Хемуля с внезапным и радостным интересом.

В четыре ночи порой случаются волшебные мгновения ясновидения. Именно в четыре ночи наступает момент великой усталости, фатальный час, когда мы раскаиваемся, прозреваем или умираем чаще обычного. И оба эти господина вдруг осознали, что означает обмен галошами. Осознали не полностью, не наверняка и не сразу. Они долго не отрывали взглядов от галош, а потом посмотрели друг на друга.

«Где вы их купили?» – спросил Хемуль.

«Мне дала их одна старая странная дама на Робертсгатан, – ответил Хомса. – У нее было пальто до пола и треугольный колпак на голове».

«Должно быть, фея», – решил Хемуль.

Хомса кивнул. Ему страшно хотелось смеяться, бегать, избавиться от всего, что у него было (в первую очередь от жены) и посвятить себя только тому, чем действительно хотелось заниматься. Ему так сильно всего этого хотелось, что, казалось, еще чуть-чуть – и он взорвется.

«В общем, – сказал Хемуль, собравшись с силами, – нам надо выпить. Только не красного вина. На полке за книгами у меня есть самолетный коньяк. Мы должны все это обмозговать».

Постепенно взошло солнце, прорезавшись сквозь весенний туман, и зима закончилась. За это время Хемуль и Хомса успели постичь многие важные вещи и поделить галоши счастья.

Дорогой читатель, ты же понимаешь, что, если бы Хемуль оставил галоши себе, он бы обрел самодостаточный покой и больше не смог писать о своих горестях. И умер бы от голода без стипендий.

А Хомса в обеих галошах лопнул бы от восторженного любопытства, жить с которым долго невозможно. (К тому же он остался с женой, которая действительно стала очень милой, так как ей больше не приходилось испытывать стыд из-за чрезмерной кротости супруга.) А супруг, кстати, наплевал на пенсию и стал изобретателем. Некоторые, конечно, удивлялись тому, что Хомса и Хемуль ходили в одной галоше. Но со временем это стало восприниматься как знак одаренности.

Хомса и Хемуль никогда больше не встречались, уж слишком велика была их общая тайна.

Но иногда они читали друг о друге в газетах и каждый год в ту пору, когда появлялся первый весенний туман, пили в одиночестве коньяк, мысленно посылая друг другу благодарности.

Муми-дом, Муми-дол

Особый, надреальный мир, который мы обычно называем сказочным или мифологическим, столетиями заселялся по своим собственным принципам. Помимо вымышленных зверей, сказочных народцев, животных, говорящих на человеческом языке, там встречаются всевозможные существа от драконов и великанов до крошечных троллей и эльфов, которые обитают в кочках мха или цветах.

У сообщества, которое представлено на этой выставке, отсутствуют старые традиции, оно зародилось в тридцатые годы в Финляндии и по сути не похоже ни на кого из своих мифологических предков. Муми-тролли не имеют никакого отношения ни к троллям, ни к прочим волшебным народцам. Но, несмотря на наружность, ведут они себя вполне по-людски и проектируют свое жилище так, что оно вполне отвечает нашим представлениям об идеальном доме.

Люди слишком долго живут в ящиках, домах-ящиках, скрепленных с помощью шуруповертов. А ведь многие из нас помнят узорчатые веранды старых домов, летние хижины, прекрасные, щедро украшенные постройки начала века. И те, кто молод и дерзок, решаются по-новому посмотреть на жилье и заявляют, что люди не должны жить в тесных коробках и функциональных ульях. Им нужен иррациональный дом, где важно отсутствие симметрии, дом-аттракцион, в котором не скучно, хоть и неясно почему. Считая так, молодые архитекторы в разных уголках мира строят дома с собственными лицами, немыслимые дома, которые проектируются импульсивно, из желания вернуть к жизни утраченную тягу к игре, украшать и придавать форму, ту, что нравится именно тебе. Ровно так же поступает муми-тролль. Если вы заглянете к нему в дом, то получите наглядное представление об образе жизни, который ведет это финское существо. В стране лесов и озер странно жить в чисто прибранных ящиках, особенно для финской семьи, которая обожает выдумки.

Строительство дома – это иногда игра, а иногда работа. К слову, я не знаю лучшего рецепта для радости, чем возможность играть на работе и работать во время игры.