Летний день, или Корыто со старостью

В груди у Лютого что-то неприятно шевельнулось, заныло. Он, покосившись, посмотрел в сторону пустоши. Кроме головы Рыла, никого не было видно. Еще двое мужчин, скорее всего, находились подальше, по ту сторону пригорка. Мальвина, единственная женщина на несколько миль в округе, как всегда, осталась в лагере. Не женское это дело киркой землю рыть.

Сейчас в их маленькой, довольно разношерстной компании было пятеро: Лютый, Рыло, Мальвина и еще двое из новеньких. Раньше места эти были жирные и буквально кишели искателями приключений, которые добирались сюда кто по железке, кто пешком. Люди, привлеченные слухами о наживе, частенько прибивались и к их стае. Сейчас же дела были швах, и новички, добравшись до места, увидев вздыбленную, истерзанную землю, не раз пропущенную через сито человеческих рук, долго не задерживались, уезжали.

«И эти двое не задержатся», – сразу определили старожилы, как только новенькие оказались в их лагере. Жадные до наживы, а упрямства в них ни на грош. Невдомек им, что терпеж в их деле поглавнее всего будет. А эти ковырнут чуток и ждут манну небесную, а нет её – так и морду воротят, будто не земля перед ними, а дерьмо собачье. Дурачье! То ли дело такие, как Лютый и Рыло! С места на место не прыгают, землю готовы грызть, лишь бы жилу из нее вытянуть. А ей не деться никуда от остервенения людского, поддается она, в песок крошится и кидает скудные крохи, лишь бы заткнуть ненасытную пасть человеческую.

Лютый прислушался к энергичному стуку лопаты, доносящемуся из-за пригорка. Иногда лопата во что-то упиралась и тогда или взвизгивала или, наоборот, приглушенно замолкала, в зависимости то того, во что упирался ее ржавый край.

Хотя, может, и правы желторотые, есть места и пожирнее тех, в которых осели Мальвина и ее два товарища. Только вот до них добраться еще нужно, и на это силы и время нужны, как ни крути. А силы уже давно не те, да и времени у них осталось так… плюнуть да растереть, совсем не осталось. Да и нечего им ждать от других мест, все у них здесь есть, под ногами. Встань на карачки, зубы стисни, да разгребай. Это желторотые катились по земле перекати-полем, а эти двое и не ждали уже ничего, нечего им ждать было. Все, что было припасено для них, давно выдано. Вот и прилипли они к этой земле, как репяхи дикие, а еще крепче прилипли они к Мальвине. И не нужно им было уже больше ничего, кроме как раздирать в кровь руки, переворачивая вверх дном землю, да натыкаться изредка на малость мальскую. Не для себя натыкаться, для Мальвины.

Лютый посмотрел в сторону леса. По жесткому, выжженному солнцем лицу пробежала тень.

Мальвина! Она ж только с виду холодная и неприветливая, она же внутри мягкая и податливая, иначе разве б принимала никудышные их подарки, разве б становилась уступчивее то с одним, то с другим из них? Лицо мужчины чуть смягчилось.

По правде говоря, уступчивости этой Лютый и Рыло запросто могли добиться силой. Мальвину бы они не тронули, не варвары, хотя по виду не скажешь, а вот меж собой сошлись бы. Трофей достался б сильнейшему, второй бы сгинул. Сгнил бы где-нибудь под могучим деревом. Акацией или ивой. Вон их сколько под солнцем. Вот только Мальвина, хоть как зверь и жила, не вынесла б жестокости этой напрасной. Не простила бы уцелевшего. Так что лучше уж так, как есть, – втроем. А может, оно и лучше, что трое их? Чужаки кругом, а чужак, он ведь хуже зверя, поодиночке разорвет, а к троим, может, и не подступится, стороной обойдет.

Убедившись в том, что за ним никто не наблюдает, Лютый стал приближаться к месту, где что-то блестело. Боязливо озирался по сторонам, опасался за находку.

«Потрошители, – со злостью подумал Лютый. – С этими приблудными нужно быть начеку. Сволочи! Отберут, и глазом не моргнешь. Ищи-свищи их потом!»

Мысли тяжело крутились в его голове, о том, что сам он мало отличался от всего этого сброда, Лютый не задумывался. Уж слишком давно он жил на этой пустоши, может, оттого и прочерчивал четкую грань между собой и всей этой людской швалью, нет-нет да и появляющейся в их краях. Это для них земля эта была не больше чем транзитный полустанок, а для него это была конечная станция. Может, оттого и не дергался он, а доживал, что осталось, спокойно… чуточку смакуя.

Пройдя несколько шагов, мужчина остановился, еще раз оглянулся и наконец присел. Вещица, так ярко поблескивающая на солнце, действительно могла оказаться очень ценной. Солнце зависло над головой и светило так, как может светить только где-нибудь в Калифорнии, на порогах Американ-Ривер. Жарко и беспощадно. Лютый встал на колени, как будто поклоняясь какому-то божеству, откинул камни с того места, где лежал предмет, и стал осторожно разгребать землю. Очень скоро показалось что-то круглое. Чтобы удалить прилипшие песчинки, Лютый наклонился, набрав в легкие побольше воздуха, дунул. Песок молниеносно разлетелся во все стороны. Лютый попятился назад, почувствовал резь в глазах. Песок, похоже, попал даже в рот. Неприятно заскрипел на зубах.

– Черт! – Лютый, отвернувшись в сторону, сплюнул. – Этого еще не хватало!