Летний детектив (сборник)

Очевидно, она закричала, потому что как только очнулась, увидела склонённую над собой Веронику. Фонарь валялся рядом; удивительно, но он не разбился. Луч стелился по земле и освещал Ворсика, который сидел рядом с хозяйкой и яростно себя вылизывал.

– Машка, дура старая, куда тебя понесло? – жалобно причитала Вероника. – Очнись, где болит?

– Нога, – сказала Марья Ивановна. – Больно ужасно!

– При чём здесь нога? Ты же сознание потеряла.

– Как потеряла, так и нашла, – она ощупала голову. – Ой, шишка. Видно, я затылком стукнулась. Я совсем разбита. Где Ворсик?

– Здесь твоё сокровище.

– Убийцы, вандалы, садисты…

– Встать можешь?

– Попробую…

Держась за Веронику, Марья Ивановна попыталась встать, но тут же осела на грязный бетонный пол.

– Не могу стоять. Иди к людям, позови кого-нибудь.

– Нет уж, я тебя в этом отстойнике не брошу. Здесь же задохнуться можно. Дай я тебя хоть до травки доволоку.

Удивительно, но Веронике удалось вытащить беспомощное тело за пределы свинарника, только до травки она не дотянула. Прислонила подругу к тополиному стволу и перевела дух.

– Куда идти-то?

– В первом доме Петька-Бомбист живёт. Его и зови. Он не откажет. Ты только не спрашивай прямо – где, мол, Бомбист? А то с тебя станется. Его Пётр Петрович зовут.

А дальше Петя-Бомбист нёс Марью Ивановну на руках. Она была дамой плотного телосложения, поэтому он не единожды укладывал её на землю, чтоб отдышаться. Но доволок-таки до дому.

– Только на диван не клади, я вся в навозе. У порога меня оставь! – стенала Марья Ивановна, но Пётр Петрович не послушался, донёс, куда приказала Вероника. Его тут же снабдили бутылкой водки, пивом и всяческой снедью на закуску. Бомбист удалился в самом праздничном настроении – надо же, какая удача подвалила! Так бы каждый день ломаных старух таскать!

– Вначале надо сорвать с тебя эти зловонные тряпки, – сказала Вероника, как только Бомбист ушёл.

– Вначале Ворсика вымой.

Но кот, на удивление, оказался чистым. Попахивал, конечно, но было ясно – на этот раз ему не удалось совершить любимый экскурс по злачным ландшафтам свинарника. Похоже, несчастного полонили на чистой территории, а уже потом подвесили на муку.

– Бедный Ворсик! Вандалы, убийцы! Это же такая травма для психики… – опять принялась возмущаться Марья Ивановна, но Вероника прервала её жёстким вопросом:

– У вас тут скорая помощь есть?

– А зачем ему скорая помощь? Он же цел.

– Не Ворсику, а тебе, горе моё.

– Какая там скорая… Флора надо попросить, он довезёт до больницы.

Наутро Флор повёз дам в Кашино. Марью Ивановну осмотрели, ощупали, просветили рентгеном. Диагноз был суровым: перелом щиколотки. Тут же был наложен гипс. Больная рвалась домой, но её и слушать не стали.

– Хоть неделю, но полежать у нас необходимо. У вас на голове ушиб, возможно, сотрясение мозга. И на теле множественные травмы.

– Синяки, что ли?

Врач не стала уточнять, только ещё решительней поджала губы:

– Вам необходим покой и наблюдение.

Марья Ивановна поняла, что спорить бесполезно. Будь она обычной пациенткой, ей бы наверняка прописали домашний режим. Но она была тёткой уважаемого человека, больница ждала от этого уважаемого денежной помощи, а здесь предоставлялась реальная возможность перекинуть мостик… Словом, лежите, дама, и не рыпайтесь!

– Верочка, милая, только не уезжай в Москву, – взмолилась Марья Ивановна на прощанье. – Побудь с Ворсиком. Через три дня я точно буду дома.

– Машенька, не волнуйся. Я тебя не оставлю. Вот разберусь в этом деле, тогда и уеду.

– В каком деле? Не понимаю я ничего.

– А тебе и не надо понимать.

На этом они и расстались.

29

Машина ломается всегда не ко времени, но чтоб сейчас, в разгар работы, когда капризная удача сама стала играть в поддавки! В просторечии это называется «стуканул движок». Зыкин шибанул ногой по лысой шине и с грохотом захлопнул дверцу. Уазик выглядел сейчас особенно старым, битым и пыльным. Поломанный двигатель казался предателем.

– Ишь, хвост поджал! – опер погрозил машине, а потом перевёл суровый взор на мастера: – Когда почините?

Тот сочувствующе хохотнул. Уже был произведён предварительный осмотр, результаты были неутешительны. Очень не хотелось возиться с этой рухлядью. Кроме того, всяк знает, что с милиции деньгами не разживёшься. Но с опером выгоднее дружить, чем враждовать, поэтому мастер, ритуально просклоняв: «запчастей нет… запчасти с других машин снимаем… а ваша, извиняюсь, машина – сама готовая запчасть», пообещал дня через три (если клапана не загнулись), а вероятнее – через четыре, вдохнуть в уазик жизнь.

Перебился бы Зыкин без машины, такое не раз бывало, но вечером позвонили из Верхнего Стана с настоятельной просьбой прибыть туда и как можно быстрее. Звонила родственница Марьи Ивановны Шелиховой, а может, подруга, не в этом суть. А суть в том, что эта самая Вероника якобы имела на руках неоспоримые улики. И в чём, вы думаете, она уличала белый свет? В том, что гражданка Шелихова попала в больницу неспроста и что всё это было подстроено.