Летний лагерь свингеров

На обратном пути в свою комнату я начал чувствовать себя виноватым за то, что был придурком, но я также чувствовал себя немного оправданным. Если бы Джина просто встала или пришла вовремя после занятий, я бы не был так зол. Но она не встала и не пришла вовремя. В результате я потерял два часа. Хуже того, я опоздаю на урок.

Я побежал из общежития в здание «АА», но все равно опоздал. Мне снова пришлось сесть в конце зала. Стараясь не шуметь, я скользнула в кресло, все еще тяжело дыша после переезда. Затем я оглядел комнату в поисках симпатичной брюнетки и ее подруги, но не увидел их. Когда профессор начал говорить (скорее, бубнить), я начал делать заметки.

Боковым зрением я уловил какое-то движение и обернулся. Мои глаза встретились с глазами брюнетки, и я почувствовал, как участился мой пульс. Ее светловолосая подруга села позади нее. Брюнетка на мгновение задержала на мне взгляд. Потом подняла бровь и кокетливо улыбнулась. Я старался не смотреть, как она села, вытянула крепкие загорелые ноги и скрестила их.

До конца урока я старался не смотреть на нее. Я также старался не отвлекаться на ее пьянящий аромат. Не думаю, что мне это удалось.

—Мы ничего не пропустили? — спросила она после звонка.

— Не совсем. — ответил я.

Я начал было представляться, но она встала раньше меня. Поскольку мне было бы неловко протягивать руку, пока я сидел, а она стояла, я тоже встал. К несчастью, они с блондинкой повернулись, чтобы уйти. Блондинка повернулась и встретилась со мной взглядом своих голубых глаз.

— Хорошего дня. — сказала она с теплой улыбкой.

—Тебе тоже. — неуверенно ответил я.

С этими словами они направились к выходу. В дверях брюнетка что-то сказала блондинке, та обернулась и снова поймала мой взгляд. Как полный идиот, я помахал рукой. Она наградила меня еще одной улыбкой, и они ушли.

В холле я снова увидел их. Как и прежде, они направлялись в атриум и делили мешок морковных палочек. К счастью, никто из них не оглянулся, поэтому я на мгновение остановился и просто наслаждался, наблюдая за их походкой.

Обе были миниатюрными, но стройными и хорошо сложенными, а не просто худыми. И у обоих был хороший загар. На мгновение я представил их голыми, лежащими на плоту в лагере. Я представил себе груди блондинки, твердые и круглые, маленькие, но стройные. Затем мой мысленный взор обратился к брюнетке, чьи груди были немного больше, примерно такого же размера, как у Джины.

Как только мои мысли обратились к Джине, я почувствовал себя виноватым. Я вел себя как придурок из-за ключа, но я злился из-за того, что ждал два часа. Это было невнимательно со стороны Джины, но я не должен был быть ослом, особенно перед другой девушкой (которую я даже не знал).

Возвращаясь в общежитие, я решил позвонить Джине и извиниться. К сожалению, эта мысль покинула меня, как только я открыл дверь в свою комнату.

Приехал мой новый сосед по комнате.

Один матрас все еще лежал на полу, но он перевернул его, и он упал на мою кровать. Он положил свой матрас на раму на своей стороне комнаты, но снял с него лишние простыни и просто бросил их на пол рядом с матрасом. Потом он просто свалил все свои вещи на кровать. Он также взял несколько моих вещей, которые я оставила на его стороне стола, и небрежно бросил их на пол в кучу.

И, конечно-же, оставил записку.

Я подошел к другому концу комнаты, и снял ее с зеркала.

*Держи свое дерьмо на своей стороне комнаты*.

— Пошел ты. — сказал я пустой комнате.

В приступе досады я взял рюкзак и ушел, не оглядываясь.

Мой первоначальный гнев удвоился, когда я вернулся в свою комнату поздно вечером. Все выглядело так, как будто мои вещи пропали. Это было неочевидно, но мелочи менялись или переставлялись. Я ждал возвращения соседа по комнате. Пока я это делал, я думал о том, что хотел сказать ему. Моя мать бы не одобрила этого.

Глава 497

Когда к полуночи он все еще не вернулся, я выключил свет и забрался в постель. К тому времени, как в среду утром я отправилась на завтрак к Кендалл, я все еще не видел своего соседа по комнате. Я все еще злился на него за то, что он рылся в моих вещах (не говоря уже о неприятной записке).

Даже остроты профессора Тау на уроке математики не подняли мне настроение. На занятиях по архитектуре профессор Шпильман был интересным, поэтому мое настроение немного улучшилось. Моим преподавателем американской литературы была хиппи, профессор Феллер. Мне не нравился тот факт, что она действительно собиралась дать оценку любому, кто просто придет на урок, но, по крайней мере, мне не пришлось бы много делать, чтобы заработать пятерку.

За обедом я рассказал Кендалл о ситуации с ключом от номера.

— Ты извинился? — спросила она.

Я покачал головой. — Меня отвлек мой сосед по комнате. —

— Ты не знаешь, Пол, что он мудак. — мягко сказала она. — В конце концов, ты оставил матрасы на полу и все такое. —

— Я не хотел. — сказал я раздраженно. —Джина хотела спать. Так что это не моя вина. —

Кендалл поняла мое настроение, и благоразумно оставила эту тему.