Лето круглый год

Попав в Колумбию, Ганс понял, что он отхватил выигрышный лотерейный билет. Во-первых, на Родине ему ежемесячно выплачивали 5000 марок, что было весьма приличной суммой в то время. А в Колумбии это оказалось просто сумасшедшими деньгами. Даже на сотню марок можно было прожить месяц просто шикарно. Ганс арендовал огромный дом с садом, нанял прислугу и выписал из Германии какой-то подержанный огромный легковой автомобиль, единственный автомобиль таких размеров в городе. Основную часть денег просто было некуда тратить, так что Ганс с женой и детьми жили припеваючи. Однако пятилетний контракт закончился, и следовало выбрать, возвращаться или… Ганс выбрал "или".

Зарплата резко упала, но господам профессорам в то время платили больше, чем колумбийским генералам, поэтому и эта жизнь оказалась весьма привлекательной. Ганс купил большой участок в поселке за городом и отстроил там большой одноэтажный дом-финку. Строительство обошлось ему недорого: бетонные панели, неглубокий фундамент, стекла никто не вставляет за ненадобностью – и так тепло, только решетки от воров. Дом имел размеры десять метров на тридцать, с огромным залом, где дочка Ганса потом каталась на детском велосипеде.

Сказать, что жизнь Ганса была совершенно безоблачной, конечно, нельзя. Однако и плохой ее тоже не назовешь. Через много лет помимо дочек и жены в доме у Ганса проживали молодая кошка и полуслепой кот, который продолжал производить потомство. Котов своих Ганс не баловал, они ели абсолютно все объедки, кроме лимонных и апельсинных. Кроме того, они добывали всевозможных насекомых. Однажды я наблюдал, как кошка с разбегу взбежала по стенке и шлёпнулась вниз с четырех с лишним метров высоты. Отдышавшись, она повторила попытку, ухватив когтями огромную бабочку, сидевшую на высоте метров пяти с половиной, после чего ее слопала. Кот и кошка меланхолично бродили по залу или валялись где-то, а вокруг дома бродила стая охранных беспородных собак самых разных размеров, штук десять. Котов они ненавидели смертельно, потому что им было категорически запрещено заходить за порог дома. Коты это знали и время от времени показывали, кто в доме хозяин: они валялись перед дверью, зевали и демонстрировали псам свою счастливую жизнь. Псы зверели, но поделать ничего не могли. Даже гавкать на котов было запрещено, наименьшим наказанием было вылитое на них за гавканье ведро воды. А можно было схлопотать и серьезней.

Среди окрестных жителей бытовало мнение, что собаки Ганса чрезвычайно свирепы. Никто никогда не рисковал забираться к Гансу во двор и не любил подходить к забору, поскольку каждого, кто приближался, встречал устрашающий лай. Однако местные жители не знали другого: как только новый человек переступал через калитку, то самым опасным было оказаться зализанным всей этой стаей. Лай прекращался, и начиналось соревнование, кто быстрее подсунет свою морду, чтобы ее погладили. А самые упорные старались сами лизнуть незнакомца в лицо, что особой радости не доставляло, однако отличалось от ожидаемого свирепого приема.

Ганс кормил эту банду кашей, а все остальное они добывали сами: ящериц, стрекоз и прочую живность, водившуюся на Гансовом участке в огромных количествах. Участок этот начинался от горной речки и поднимался наверх метров на сто. Участок был как настоящие джунгли, так что собакам там жилось неплохо. Но и у собак были проблемы. В этих местах водилась зловредная муха, которая откладывала свои личинки под кожу животного. Личинки быстро росли, питаясь внутренностями хозяина. Делали это личинки с какой-то анестезией, поскольку заболевшее животное явно не страдало от боли. Когда личинки добирались до жизненно важного органа, его хозяину наступал конец. При мне Ганс лечил щенка, укушенного мухой. У него вздулась на боку шишка приличного размера с четко выраженным входом. Ганс вставил туда конец шприца, напоминающего кондитерский, и промыл выеденную полость бензином. Через несколько таких промываний паразиты погибли, и щенок снова стал жизнерадостным.

Как у всякого настоящего ученого у Ганса были свои теории по любому поводу. В частности, по поводу того, как надо охранять двор. Он считал, что на дворе должна бегать большая стая собак, одна-две большие, остальные маленькие. Эта стая старательно охраняет свою территорию. Неплохо еще завести несколько гусей, которые очень чутко спят. Эта система, считал Ганса, гораздо чувствительней и надежней всевозможных электронных охранных систем. Возможно, позднее я расскажу и о других теориях профессора Ганса, которые следует поведать миру.