Лев Спарты

Теусеру было это понятно. Здесь, среди этих искореженных твердынь, во главу угла ставилось выживание и элементарные свойства жизни. Мир раздоров, политики и войн казался отсюда далеким и нереальным.

Но для него он должен оставаться реальным. Он не может позволить себе забыть о родном городе и о тех силах, которые ему угрожают.

Он произнес:

– Вы что-нибудь слышали о персах?

Самос не был столь удален от мира, как ему казалось.

– Мы видим их, – сразу сказал он. – Если ночь ясная.

– Видите персов?

Самос тяжело встал и взял посох.

– Идем со мной.

Тепло хижины отступило, еще до того, как они оказались снаружи. Ее уютную и дружелюбную атмосфера прорезал пронизывающий ветер. Персы были рядом, и пока они не будут прогнаны, не могло быть и речи о комфорте или заслуженном отдыхе.

Самос зашаркал по тропинке, которую было почти невозможно разглядеть в темноте. Теусер осторожно последовал за ним, с осторожностью выбирая дорогу.

– Стой!

Силуэт старика прорисовался на фоне заплаты неба, зажатой между двумя изрезанными утесами. Теусер подошел к нему, ступая на носках, словно опасаясь сделать неосторожное движение, которое приведет к тому, что на них бросятся враги.

– Посмотри между скалами, – сказал Самос. – Отсюда видно равнину.

Еще один шаг, и Теусер увидел. Зрелище было потрясающим. На огромном расстоянии, насколько могли видеть его глаза, равнина была освещена мириадами огней. Словно усыпанное звездами небо сорвалось и упало сверкающим покрывалом на поверхность земли. Сотни тысяч костров и фонарей мерцали и искрились у подножия гор.

Теусер сделал глубокий вздох.

– И давно они здесь?

– Несколько дней, – ответил Самос. – И с каждым днем их становится больше и больше – они кишат как черви.

– Как повезло Греции, что эти горы можно пройти только по Фермопильскому проходу.

– Есть и другой путь.

Теусер резко повернулся к старику.

– Другой путь?

– Всего лишь козья тропа, – сказал Самос. – По ней можно спуститься по другую сторону Фермопил. Люди пользовались ею в дни моей молодости. Теперь о ней позабыли.

– Но она по-прежнему существует?

– Существует.

Теусер сжал руку Самоса.

– Самос, ты же грек! Мы должны сообщить нашим братьям в проходе об этой тропе. Они должны немедленно перекрыть ее, пока еще не поздно.

– Я могу показать тебе, как спуститься к проходу. Это трудно, но…

– Вряд ли я смогу в таком состоянии проделать этот путь.

Теусер прикусил губу. Он был готов проделать его, невзирая ни на какую усталость. Но какую встречу он мог ждать от Леонида? Будет лучше, если информацию сообщит кто-нибудь другой. Еще лучше, если это сделает кто-нибудь более быстрый, чем он.

– Мои ступни изранены и распухли, – сказал он. – Может кто-нибудь другой передать сообщение?

– Что-нибудь придумаем. – Самос ободряюще прикоснулся к его руке. – Теперь пойдем в хижину. Не хотелось бы, чтобы ты тоже подхватил лихорадку.

Теусер позволил отвести себя в лачугу. Ее тепло больше не ощущалось безопасным и комфортным. Элла ворочалась и постанывала во сне. Он склонился над нею, но ее бормотание было болезненным и несвязным.

Он тоже был не в состоянии успокоиться. Охватившая его лихорадка была вызвана не поеданием ягод или прогулкой по холодному ночному воздуху: это была настоятельная потребность действия, боязнь за сражение, которое может окончиться, так и не начавшись.

Если другого выхода нет, то он должен сам спуститься вниз по труднопроходимым горным тропам в темноте.

Внезапно он понял, что старый Самос направляется к дверям, собираясь снова выйти наружу.

Теусер произнес:

– Ты идешь?..

– Я иду, – сказал Самос, – отправить Эфиальта. Он передаст сообщение. Мы упустили много времени. Ты правильно сделал, напомнив мне, что я грек. Слишком долго я жил в этом уединенном месте – я почти забыл об этом. Но теперь я вспомнил. Если в проходе есть греки, их предупредят.

XI

Тем, кто пришел в Фермопильский проход, не пришлось отдыхать. Илотов поставили перетаскивать каменные массы, которые прежде составляли стену, и под присмотром спартанских надсмотрщиков началось ее восстановление. Илоты пели, поднимая камни, переводя дух и укладывая их на место; пели ритмичную скорбную песнь, перемежаемую стуком камня о камень. Спартанцы молчали.

Едва рассвело, когда Леонид в сопровождении офицеров взошел на возвышающийся над стеной горб.

– Этот проход слишком узок для того, чтобы в нем можно было сражаться обычным образом. Если мы хотим поставить врага в тупик, привести его в замешательство, нам нужно применить новую тактику. Он повернулся к Демофилу.

– Мои спартанцы отработали несколько новых маневров. Остальные должны научиться, наблюдая за ними. В таком узком месте, как это, мы будем сражаться посменно.

– Каждый воин в составе подразделения своего города?

– Да. Мужчины любят драться бок о бок с друзьями.