«Лев Толстой очень любил детей...»

Данные о публикации «Веселых ребят» в самиздатской периодике в научном обороте пока отсутствуют. Некоторые шансы выяснить, появлялся ли цикл в неофициальной периодической печати, дают усилия замечательного исследователя Анны Комароми (Университет Торонто). Она создала исторический портал[83], где постепенно размещаются цифровые копии периодических изданий. Каждый, кто смыслит в архивной судьбе неподцензурных текстов, знает главную их проблему — распыленность номеров и экземпляров по хранилищам в различных городах и странах, и поэтому поймет, сколь важна неутомимая работа Комароми.

Еще одно направление поиска выглядит более обнадеживающе. «Веселые ребята» регулярно включались в состав сборников произведений Хармса. Правда, несерьезность цикла вновь выходит ему боком. Знатоки и ценители хармсовского наследия подчас довольно резко от них дистанцируются. К счастью, у нас есть свидетельства более непредубежденных респондентов: например, Ольга Богомолова рассказала, что «Веселые ребята» были под одной обложкой с Хармсом (двухтомник в синем клеенчатом переплете). Недавно на аукционе был продан самиздатский сборник «Случаи» (09.04.2016, «Антиквариум»), в котором были «Веселые ребята». Впрочем, у Хармса своя, более заметная, судьба в Самиздате, разыскивать его сборники несколько легче[84], поэтому вернемся к отдельным экземплярам цикла.

Архивной информации о них пока негусто. Точно известно об их наличии в Москве, в архиве «Мемориала» и в РГАЛИ[85]. Кто именно передал текст в РГАЛИ, ставший источником публикации в «Горло бредит бритвою» — еще предстоит выяснить, ведь, по воспоминаниям А. Кобринского, экземпляр оказался в фонде человека, умершего аж в 1954 году. Известно, что «Веселые ребята» добрались до Ленинграда, но в Научно-информационном центре «Мемориал» (Санкт-Петербург), как сообщил архивист, сведения о них в обработанной части коллекции Самиздата обнаружить не смогли. Источник первой типографской публикации (в «Ковчеге»), хранящийся в библиотеке Университета Лидса (Великобритания), был мгновенно прислан с сообщением, что необходим дополнительный поиск, чтобы узнать о том, от кого и каким путем «Веселые ребята» оказались в Париже. В Бремене, в Историческом архиве Института Восточной Европы, где немало фондов с Самиздатом, электронный каталог отрицает наличие «Веселых ребят» (в явном виде). Марк Иоффе ответил, что в Коллекции советского рока и Архив Международной Контркультуры в библиотеке Университета Джорджа Вашингтона (США): «ничего такого веселого нету». За каждую консультацию с удовольствием благодарю коллег и особенно признателен им за то, что все они пока, скажем аккуратно, не противоречат моему представлению о судьбе «Веселых ребят» в архивах. Их следы в справочном аппарате и в фондах отыскать не так-то легко. Также ответы хранителей коллекций служат прекрасным подтверждением непреходящей актуальности архивно-библиографических методов. Собственно, об этом было сказано с самого начала: наш идеал — сочетание интервьюирования и анкетирования со старой доброй исторической методой.

Раздел, в котором опубликованы интервью, показывает достоинства близкой истории во всем блеске. Впервые стала видимой читательская аудитория «Веселых ребят». Среди тех, кто рассказал о самиздатских приключениях цикла, преобладают люди, которые встретились с ним в школьные или студенческие годы[86]. Представители старших поколений в меньшинстве. При том, что о реальных параметрах аудитории «Веселых ребят» в самиздатские времена говорить пока рано, подчеркнем — до сих пор никакой статистики попросту не существовало.

Вернемся к наблюдению о преобладании молодежи. Доля учащихся, действительно, могла быть несколько больше обычной, ведь у анекдотов есть для этого особые качества: фольклорный формат (дети близки к нему, во всяком случае, зависимы от фольклора — сказки, песни, пословицы и т. п. входят в обязательную программу воспитания), лаконичность, запоминаемость, эффективность воздействия (в устной форме — рассказчик сразу же получает награду — смех). Кстати, те же самые качества обеспечивали быструю транспортировку «Веселых ребят» по самиздатским каналам.

Интервью, собранные в этой книге, конечно, сообщили еще далеко не все об этих каналах и движении по ним анекдотов. Зато легко почувствовать разницу с тем, что дало нам изучение архивов, где следы «Веселых ребят» оказались весьма пунктирными (сохранившиеся экземпляры либо единичны, либо, по сведениям архивистов, не представлены вовсе). Интервью открыли для исследователей почти три десятка участников самиздатских цепочек, первые точки географического ареала (Москва, Ленинград, Дубна, Киев), узел тиражирования и обмена — Московский университет и многое другое.

Есть повод для радости: память о неклассическом Самиздате при всех иерархических издержках не исчезла. Она жива и пробуждается с помощью целенаправленного интервьюирования.

Сергей Соловьев. Место в истории советского неформального искусства