Левая политика. Социальный диагноз

Отъезд такого большого числа русских учёных за рубеж, вне всякого сомнения, потеря для России. Но, наплакавшись, пора посмотреть на дело и с другой стороны — с точки зрения возможностей, которые такая ситуация предоставляет. Никогда раньше у России не было такой мощной научной 5-й колонны на Западе, а теперь есть. Люди с огромным опытом, занимающие ведущие позиции во многих областях науки, работающие в лучших университетах мира — есть из чего выбрать. Я уверена, что бывшие русские учёные могут очень много сделать для российской науки. И формы участия могут быть самые разные. Не надо всех возвращать. Большинство, я думаю, всё равно, в силу разных причин, не вернётся, и зарплатами тут не помочь. Мы могли бы быть идеальными рецензентами на гранты — мы не заинтересованы, поскольку не претендуем на эти деньги, и мы можем прочитать грант, написанный по-русски. Ко мне обращаются за рецензиями из самых разных стран; никогда — из России. Наверное, любой вуз России, если поскрести по сусекам, найдёт выпускников или бывших сотрудников, которые сейчас профессора в США или Европе. Их можно пригласить. Пусть они прочитают краткосрочные курсы лекций или проведут семинары для студентов или аспирантов. Я уверена, что вопрос об оплате даже не встанет. Многие за свои деньги приехали бы, поверьте. Рейтинги бы университетам подняли заодно, о которых все в России так пекутся. Они могли бы поучить студентов научному английскому, у нас же с этим — просто катастрофа. Они могли бы вести целые классы на настоящем английском языке. Эти люди могли бы, если кто-то готовит статьи в западные журналы, прочитать, дать замечания, просто отредактировать, поправить язык. То же самое можно сделать и по электронной почте. Мы могли бы войти в редакторские советы российских научных журналов и попытаться поднять их уровень. Возможности, как вы видите, огромны. Большая часть из них не требует даже никаких особых денег. Было бы желание. В конечном счёте, судьба российской науки зависит от учёных, живущих в России, от их энергии, от их инициативы. С нашей стороны, мы готовы сделать всё от нас зависящее, чтобы наука в России вышла, наконец, из коматозного состояния.

АНАЛИЗ Модернизация за 60 часов

Василий Колташов

Модернизация в России насчитывает уже больше двух лет истории. Но никаких серьёзных перемен незаметно. Туманная доброжелательность высших чиновников соединяется с обещаниями ввести страну в ВТО, а социальную политику сделать рыночной и более экономной. При этом на фоне общих фраз о том, как власти переустроить Россию, консервативно её «модернизировать», выделяются очень конкретные предложения.

В обращении к Федеральному собранию в конце 2010 года президент России говорил о многом. Всё его выступление было выдержано в ключе риторической модернизации. Глава государства сказал и про обновление политики национальной безопасности и про модернизацию армии, во что нелегко поверить как в нечто реальное. Даже простое перевооружение ВС (без качественной реформы) вряд ли может явиться чем-то большим, нежели экономическим шагом, подобным стимулированию продаж холодильников и автомобилей. Беда в том, что у России нет оснований для перехода к военному кейнсианству: страна с 2008 года выглядит всё менее амбициозной. Правительство больше не мечтает вслух о превращении России в мировой финансовый центр. Экономическое основание внешнеполитического курса налицо во всей прозаичности.

Политические фразы не должны обманывать: страна экспортировала сырьё, и она намерена продолжать это делать. Для поддержания такого курса активно ведутся переговоры о присоединении РФ к ВТО. Создание Таможенного союза с соседними странами в таких условиях начинает казаться временным делом, а возможно — предметом будущего торга. Корпоративная Россия не стремится к образованию единого рынка и общей правовой системы сообща с иными постсоветскими государствами. Курс экономической политики остаётся рыночно-консервативным. При этом он вздобрен фразами о модернизации.

Общество столько раз с 2008 года слышало об окончании кризиса, что стало возможно поверить в реальность этих слов. Однако корпорации не уверены в завтрашнем дне, а правительство не имеет ни умного плана товарной экспансии на внешние рынки, ни стратегии развития внутреннего рынка, частью чего могла бы стать техническая и структурная модернизация экономики. Ожидание конца мировой хозяйственной нестабильности превратилось в депрессивный застой. Денег правительству требуется немало, а на рынке разворачивается передел. Отсюда и желание президента вывести унитарные предприятия из ведения региональных властей. Отсюда — снятие Лужкова, по сути, взятие столичной мэрии под контроль центром.