Либеральные идеи в царской России. От Екатерины Великой и до революции

Нет никаких сомнений, что в тот период Новгородцев уделял огромное внимание вопросу о том, каким образом государство должно разрешать возможные противоречия между правами и свободами своих граждан. В его трудах, как и у Кистяковского, этот конфликт рассматривался как неотъемлемая часть общего либерального наследия. Различия между метафизическим неоидеализмом одного и научно-философским неоидеализмом другого обусловили их расхождение в вопросе толкования свободы и личности, однако это не так важно. Большее значение имеет то, что объединяло их и сделало Новгородцева с Кистяковским ключевыми фигурами российского либерализма, – их стремление подчеркнуть принципиальную противоречивость либеральных взглядов на личность, свободу и общество. Показательно, что оба отвергали идею о том, что абстрактная модель демократического либерального государства по западному образцу неизбежно является завершающей стадией развития общества. Напротив, поддержка Кистяковским идеи социалистического государства как, возможно, лучшего строя для защиты либеральных ценностей и критика демократических институтов Новгородцевым доказывают, что они опережали свое время, отказываясь признавать априорное превосходство каких-либо догматических институциональных форм и делая выбор в пользу динамического равновесия между абстрактными принципами и историческим контекстом.

Новгородцев и Кистяковский были представителями широкого круга мыслителей, которые придерживались консервативных позиций в отношении реформ и с отвращением относились к идее насилия – как на практике, так и в теории. Однако на рубеже XIX и XX веков им волей-неволей пришлось признать, что текущее положение дел в России достойно сожаления. В этих обстоятельствах люди различных взглядов объединились вокруг идеи о том, что самодержавный режим российского государства можно улучшить и что участие в его преобразовании является не только моральным долгом, но и более разумной стратегией, чем отойти в сторону и пассивно наблюдать за действиями радикально настроенных революционных групп. В годы, предшествующие Первой русской революции, эти либералы-консерваторы заключили временный союз с другими сторонниками реформ, придерживавшихся самых разных убеждений, сойдясь на том, что самодержавный строй должен быть изменен мирными методами и что лучшей его заменой станет представительная демократия. События 1905 года оставили глубокий след на российской политической элите. Грубо говоря, те, кто раньше интуитивно склонялся к консервативным реформам, заразились в это время революционным оптимизмом, но после 1905 года они испытали глубокое разочарование, в частности, некоторые мыслители, которые активно участвовали в разработке философии права, применимой в российских реалиях, утратили прежнюю веру в теорию общественного прогресса, обратившись к мировоззрению, которое было менее прямолинейным и уходило корнями в консерватизм[332]. В итоге именно те мыслители, которые оказались временно вовлечены в революционную борьбу, стали рассуждать о достоинствах консервативного подхода к реформированию общества. В свете недавних событий в области либеральной философии и интеллектуальной истории неудивительно, что в последние годы существования Советского Союза интерес к учениям этих философов необыкновенно возрос; так, А. Н. Литвинов, говоря об этом, употребил выражение «новгородцевский бум» [Литвинов 2006: 35].

Вопрос о том, выйдет ли их популярность за пределы России, остается открытым.

Глава 6 Диалог с Западом, часть 2 Прогресс и свобода

«Словосочетание “позитивистский либерализм” может показаться оксюмороном, – отмечает Ч. Курцман, – однако в первое десятилетие XX века интеллектуалы считали, что эти идеологические конструкции дополняют друг друга» [Kurzman 2008: 33]. В предыдущих главах было показано, что большинство лидеров кадетской партии были приверженцами так называемого мягкого позитивизма и российское либеральное движение в целом придерживалось позитивистского видения истории. В этой главе будет подробно описано, как различные учения о свободе и прогрессе повлияли на формирование либеральных взглядов П. Н. Милюкова и М. М. Ковалевского и как в результате всего этого сложилась их политическая карьера. В частности, я детально проанализирую то, как в своей научной и политической деятельности Милюков и Ковалевский опирались на детерминистский подход к истории и как они пытались совместить свои позитивистские убеждения с идеями моральной ответственности и свободы воли. Хотя оба были ключевыми фигурами российского либерального движения, эти элементы их учений, предполагающие, что история неизбежно движется в сторону прогресса и идеального общественного устройства, противоречат недогматическому и плюралистскому видению либерализма.

И Милюков, и Ковалевский были плодовитыми учеными с колоссальным научным кругозором, которые оставили после себя множество трудов. В них они исследовали российский исторический опыт в более широком общеевропейском контексте.