Либеральные идеи в царской России. От Екатерины Великой и до революции

Ковалевский много писал о западных государственных институтах, распаде общинного землевладения, обращаясь к сравнительно-историческому методу. Среди его важнейших трудов необходимо отметить четырехтомник «Происхождение современной демократии» (1895–1897) и трехтомник «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства» (1898–1903). Ковалевский был видным общественным деятелем, хорошо известным как в России, так и на Западе; он умер в 1916 году, и, по словам М. И. Туган-Барановского, «со времени смерти Толстого русское общество не переживало другой, столь же крупной, потери» [Ковалевский 2005:100; Туган-Барановский 1917: 51; Pasvolsky 1916: I]¹.

Милюков был не только одним из самых известных в мире российских политических деятелей, но и крупнейшим российским историком: его «Очерки по истории русской культуры» (1896–1903) в трех томах выдержали семь изданий, они часто называются его лучшей и прошедшей испытание временем работой; «Россия и ее кризис» (1905), написанная для американского читателя, представляла собой революционное историческое исследование, в котором была показана связь между либерализмом и социализмом в России [Милюков 1896–1903; Milyoukov 1905][333]^[334].

Ковалевский и Милюков много времени проводили в Западной и Центральной Европе, а также Америке; их знания о Западе базировались не только на книгах, но и на богатом личном опыте[335].

Они впервые встретились друг с другом на историко-филологическом факультете Московского университета, где Ковалевский, бывший тогда молодым профессором, познакомил Милюкова с «Курсом позитивной философии» О. Конта, в котором выделялись три стадии развития человеческого сознания: теологическая, метафизическая и позитивная [Милюков 1955,1:85–86][336]. Влияние идей Конта на обоих деятелей было огромным, и всю свою жизнь Милюков и Ковалевский оставались убежденными позитивистами. То, что они прямым текстом заявляли об эвристической ценности исторического прогресса, однозначно характеризует их как мыслителей, философские убеждения которых сформировались в XIX веке[337]. Однако ни тот, ни другой не были сторонниками редукционизма: скорее, они считали себя «эмпиристами», пытающимися делать выводы на основе наблюдений и исследований. Кроме того, они не отрицали важности роли, которую играют в жизни человека психологические (то есть субъективные) факторы, и интересовались тем, каким образом культура обусловливает конкретные проявления свободы в том или ином обществе.

Одной из проблем, с которой они столкнулись и как историки, и как политики, было то, что реалии российской жизни постоянно опровергали попытки доказать развитие истории в сторону прогресса на основе эмпирических фактов.

6.1. Глава из истории прогресса: учение М. М. Ковалевского

6.1.1. Интеллектуальное развитие

Несмотря на научные заслуги Ковалевского и его полную событий жизнь, наследие этого мыслителя изучено сравнительно плохо[338].

Он родился в 1851 году в дворянской семье в Харьковской губернии и начальное образование получил дома от французских и немецких учителей. По окончании гимназии поступил в Харьковский университет, где на него большое влияние оказали идеи его наставника – правоведа Д. И. Каченовского (1827–1872)[339]. Именно Каченовский, опираясь на труды Конта и Милля, показал ему, что общественные явления можно исследовать научными методами, не прибегая к метафизике [Ковалевский 1905: 30]. Он также учил студентов тому, что можно «обхватить одним взглядом в его главных и существенных чертах прогрессивный ход развития общественно-политических форм» [Ковалевский 1895:64], тем самым привив Ковалевскому интерес к сравнительно-историческому методу изучения истории. Ковалевский писал о Каченовском в воспоминаниях:

С Каченовским исчез человек, в значительной степени определивший мою дальнейшую судьбу, зародивший во мне первые семена политического свободомыслия, давший мне первые сведения о конституционных порядках западноевропейских стран, вызвавший во мне желание посвятить себя проповеди тех начал гражданской свободы, местного самоуправления, народного представительства и судебной ответственности всех органов власти от высших до низших, истерический рост которых он так умело излагал в своих лекциях об английской конституции [Ковалевский 2005:90][340].