Либеральные идеи в царской России. От Екатерины Великой и до революции

Когда в 1905 году Ковалевский вернулся в Россию, он был ученым и лектором с мировым именем, автором многих статей в научных журналах и интеллектуальным лидером российской эмиграции. В России он сразу же окунулся в науку и политику и вместе с Милюковым принял участие в реорганизации «Союза освобождения» в политическую партию[365]. Однако сам Ковалевский не вступил в конституционно-демократическую партию, а стал сооснователем небольшой Партии демократических реформ, ядро которой составила редакция журнала «Вестник Европы»[366]. В 1906 году он был избран депутатом Первой Государственной думы, где, по словам Т. Эммонса, «в большинстве случаев Партия демократических реформ выступала сателлитом кадетской партии» [Emmons 1983: 359][367]. Один из его современников, В. Д. Кузьмин-Караваев, вспоминал впоследствии, что «почти по каждому возникавшему в Думе вопросу М. М. Ковалевский всходил на кафедру и в ярких красках живого образного слова давал справку из истории парламентаризма и действующего законодательства Англии, Америки и Франции» [Кузьмин-Караваев 1917: 87]. На следующих выборах (в 1907 году) его кандидатура была отвергнута избирателями, после чего он стал членом Государственного совета (верхней палаты российского парламента) от академических организаций и университетов [Kovalevsky 1912; Кони 1917].

В своей книге, посвященной событиям 1905 года, Ковалевский попытался сравнить Первую русскую революцию с другими социальными потрясениями, происходившими в Европе начиная со Средних веков. Однако, по его мнению, масштаб, размах и внезапность случившегося в России не имели аналогов в истории [Kovalewsky 1906: 17][368]. Рассуждая о возможном решении проблем в России, Ковалевский писал, что мало кто предполагает, будто от них можно избавиться благодаря какому-то одному политическому или экономическому институту. Он выступал за федеральную республику, всеобщее избирательное право и меры по улучшению жизни рабочих и крестьян, однако возражал против предложения немедленно заменить самодержавие парламентской республикой, предоставить право голоса всем без исключения (по его мнению, избирательного права должны были быть лишены лица без определенного места жительства, не имеющие минимального образования) и решить аграрный вопрос простой раздачей земель крестьянам [Kovalewsky 1906:254–258]. Кроме того, он писал, что является «безусловным русским монархистом, хоть и симпатизирующим идее федеральной республики», поэтому не поддерживает никакой партии и политической программы [Kovalewsky 1906: 257].

Опасения Ковалевского по поводу власти неготового к демократии большинства и бесконтрольных социальных реформ никак не повлияли на его позитивистскую убежденность в том, что накопление и распространение знания могут оказать облагораживающее влияние на общество. Он осуждал «варварские действия» 1905 года, в том числе еврейские погромы и убийства студентов и ученых: Россия, писал он, «с ее невежеством, предрассудками и варварством, властью попов, монахов и начальников (светских и духовных) и толпами людей, которых интересуют только грабежи, пребывает в Средневековье» [Kovalewsky 1906: 5–6]. Считая необходимым просветить русский народ и отвадить его от насилия, он решительно отмежевался от всяких связей с российскими революционерами; в 1906 году Ковалевский упрекал Милюкова в том, что ему не хватило мужества порвать с теми, кто в итоге так и не оценил этой попытки примирения [Kovalewsky 1906: 266][369]. Фактически Ковалевский признал, что Революция 1905 года вскрыла много конфликтов и противоречий в российском обществе и отражением всего этого стала ситуация в представительных органах власти. Он писал, что успех отечественного конституционного движения будет зависеть от того, «удастся ли… примирить потребности различных национальных меньшинств с идеей русского единства и свободой (libre elan), позволяющей удовлетворять желания – как индивидуальные, так и коллективные» [Kovalewsky 1906: 17]. Его поддержка сильной централизованной власти в России отчасти проистекала из элитистской убежденности Ковалевского в том, что в установлении надлежащего государственного строя ключевую роль должны сыграть интеллектуалы.