Личное дело. Правда о самых известных деятелях истории России XX века

Есть воспоминания старого члена партии, товарища Алексеевой, которая вспоминает про 1915 год, и вот что она пишет: «Конспирация в большевицком подполье, которое подвергалось особенно беспощадным расправам со стороны царских властей, действительно была суровой и сложной. Потому не всегда легко давалась людям, особенно новичкам. При аресте Глеба Ивановича Бокия забирали его самые обычные по виду ученические тетради, исписанные математическими формулами — а на самом деле записями о подпольных делах, зашифрованными математическим шифром. Этот самый шифр был изобретен лично Бокием, и ключ к нему был известен только ему одному. Лучшие шифровальщики, которые служили тогда в охранке, ломали голову над этими формулами, подозревая там, конечно, какой-то тайный смысл. Но! Расшифровать так и не смогли. Там даже на допросе однажды у Бокия спросили: «Ну признайтесь наконец-то, это ведь шифр?» На что тот спокойно ответил, что ну если это шифр, то постарайтесь найти к нему ключ. Ну и в результате эти загадочные тетради с математическими якобы формулами были ему возвращены. Но это просто в очередной раз к вопросу о том, что все большевики были малограмотные, бездарные, ничего не понимали, и только путем невиданного в мире насилия и террора они смогли захватить власть. Поверьте мне на слово, что специалисты в царской охранке были вовсе не такие глупые. И если они не смогли расшифровать ключ, то это означает, что как минимум он был не гамбетовский, который тогда имел самое широкое хождение.

В декабре 1916 года Бокий входит в Русское бюро ЦК РСДРП, ну и естественно, что после Февральской революции возглавляет уже теперь отдел контроля за делами в провинции, потому что туда надо было отрядить, конечно, проверенные кадры с очень жесткой партийной дисциплиной. Не секрет, что в провинции революционное движение, мягко говоря, сильно отставало от Москвы и Петрограда. В октябре 1917 года Бокий уже член петербургского Военно-революционного комитета, один из руководителей вооруженного восстания. При наступлении немецких войск в феврале 18-го — член Комитета революционной обороны города. С марта уже заместитель председателя петроградской ЧК.

После убийства Моисея Урицкого — председатель. То есть обратите внимание: все разговоры о том, что Бокий был баловнем фортуны и просто надо было найти очередного костолома на замену убитому Урицкому и поэтому остановились на Бокии, — это все не совсем так. У него был накоплен достаточно серьезный опыт партийной жизни, а самое главное, руководящей работы в партийных структурах. Потом Бокий будет последовательно возглавлять Особый отдел Восточного Туркестанского фронта, будет членом Турккомиссии ЦИКа и Совнаркома, полномочным представителем ВЧК. Но потом ему поручается совершенно новая работа.

Надо понимать, что сразу после прихода большевиков к власти Ленин со товарищи столкнулись с проблемой, которая перед ними до этого не стояла: как сохранить тайну, когда надо передавать оперативные сообщения, например, на фронт или указания чрезвычайным комиссиям? Нужно было иметь собственную надежную систему шифров, а такой, естественно, не было, потому что использовать наработки царской охранки никто бы из большевиков, разумеется, не стал. Чичерин в своем письме Ленину 20 августа 1920 года отмечал: «Иностранные правительства имеют более сложные шифры, чем употребляемые нами. Если ключ мы постоянно меняем, то сама система в настоящее время известна многим царским чиновникам и военным, находящимся в стане белогвардейцев за границей. Расшифровку наших посланий я считаю поэтому вполне допустимой».