Читаем Личное мнение полностью

«…И будильник тикает в тишине,

точно дом через десять минут взорвётся…»

Иосиф БродскийЛожась отдыхать, корректирую стрелкуК отметке звенящей командой: «Подъем!»Её не услышат лишь пьяные в стелькуОставшись в блаженном бесчувстве своём.В «хрущёвке» моей двери хлопают рано./А звоны будильников раньше на час!/Запрятав тяжёлые руки в карманыСпешит к остановкам трудящийся класс.К стихам равнодушный, поэзии чуждый,Порою с похмелья не сдержан, угрюм…В компьютерный век остаётся он нужнымСноровкой своей, дополняющий ум.И тиканья звук не волнует. Хотя быУже потому, что приметы правы:Как не было дела до дома Хаттабу,Так нет и «заказов» у местной «братвы».

Река

Над серыми тяжёлыми домамиРазлёгся вольно утренний покой.Опять меня встречаешь ты дымамиЗадолго до рассвета город мой.Блестит зеркально хмурый лик Азовья,Не тронутый низовкой поутру.И смог обвил унылой лентой вдовьей,Протянутые к небу шеи труб.Полоска света мутного востокаРисует дня расплывчатую тень.Рыбак у заводского водостокаРаскинул снасть, надеясь, что за деньДесяток рыбин, от фенола сонных,Заплещутся на дне его садка…Завёрнутое в радужную плёнкуУносит время под мосты река.

Рынок

То, что в Сорочинцах раз в году,У нас каждый день суетой заполнен.Товары в продаже любые в ходу,Названий – невозможно запомнить!В любую погоду, какая ни есть,Кипит толчея – и в сушу, и в слякоть.Всегда покупатель стремится пролезтьК товару – потрогать, полапать.Бабуля, которой что гривна, что «рубель»,Прищурившись, осматривает полки.И пышная дама при кольцах и в шубеНеспешно отсчитывает медяки.А это чиновник, одевшись поплоше,Торгуется – выбрать крупнее яйцо…Вся независимость вышла на площадь,И вся демократия налицо.

«Пала Бастилия, Зимний взят…»

Пала Бастилия, Зимний взят,Белый Дом почернел от дымаА у пивбара мужчины стоят –Жизнь, она, братцы, непобедима!Кучма сменил на посту Кравчука,Мы же имеем то, что имеем.Так оно будет всегда, покаВсе поголовно не поумнеем.Беды растают тогда, как воск.В домнах остывших засвищут пташки.Каждый получит отдельный киоск,А на полях зацветут ромашки.

«Заморозков нет ещё, и в этом прелесть…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Аэлита - сетевая литература

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия