Лига перепуганных мужчин

– Можно телеграфировать за четыре тысячи миль ради факта или вещи, но никак не ради подобной тонкости. В крайнем случае ты или Сол Пензер могли бы позвонить мистеру Сантини во Флоренцию. Возможно, в итоге это и окупится.

Я попытался убедить его, поскольку каких-либо других дальнейших действий даже вообразить не мог. Значительного успеха в этом я как будто не добился, но все равно продолжал упрямо гнуть свое, особенно напирая на то, что вопрос заключался лишь в сотне долларов. И я совершенно позабыл, что мне еще надо было рассказать ему про тех троих из «Метрополитен», поставленных на Одиннадцатую улицу. Я являл собой само воплощение упрямства.

Где-то посередине моего выступления меня прервали звуки шагов Фрица, идущего открывать дверь. Я не попытался возобновить свои уговоры, а стал ждать, кто это явился.

В кабинет зашел Фриц, прикрыл за собой дверь и объявил, что с Вулфом хочет повидаться какая-то леди. Визитки не было.

– Как ее зовут?

Фриц покачал головой. Обычно он проявлял бо́льшую корректность, но сейчас выглядел неуверенно.

– Пригласи ее, Фриц.

Я тоже почувствовал себя неуверенно, когда увидел ее. Уродливее просто не бывает. Она вошла и остановилась, уставившись прямо на Вулфа, словно решая, как бы его укокошить. При этом в действительности уродливой она не была, то есть омерзения она все-таки не вызывала. Вулф верно подметил на следующий день: то было скорее трудноуловимое уродство, нежели явное, созерцание ее приводило в отчаяние, что уже никогда снова не увидишь хорошенькую женщину. У нее были маленькие серые глаза, взгляд которых, раз остановившись на чем-либо, уже никогда не сойдет с этого объекта. На ней было темно-серое шерстяное пальто и шляпка в тон, а на шее непомерно большой серый мех. Она уселась в кресло, которое я вытащил для нее, и громко произнесла:

– Тяжело было добраться до вас. Думала, упаду в обморок.

– Надеюсь, нет, – отозвался Вулф. – Немного бренди?

– Нет. – Леди судорожно выдохнула. – Нет, благодарю. – Она положила руку на мех и как будто попыталась дотронуться под ним до затылка. – Я ранена. Вон там. Думаю, вам лучше взглянуть.

Вулф бросил на меня взгляд, и я подошел к ней. Она расстегнула мех спереди, и я оттянул его и снял. Затем судорожно выдохнул и сам. Не то чтобы мне не доводилось время от времени видеть кровь, но вот столь много все-таки нечасто, да к тому же так неожиданно. Изнутри весь мех сзади был мокрый, так же как и воротник пальто. Видок у нее был еще тот. Кровь продолжала сочиться из порезов на затылке. Я затруднялся определить, насколько глубоки они были. Женщина пошевелилась, и кровь потекла ручейком. Я сбросил мех на пол.

– Ради бога, не шевелитесь! Не двигайте головой. – Я взглянул на Вулфа. – Кто-то попытался отрезать ей голову. Не знаю, насколько им это удалось.

– Меня хотел убить мой муж, – заявила она Вулфу.

Вулф смотрел на нее из-под прикрытых век:

– Значит, вы Дора Риттер.

Она покачала головой, вновь хлынула кровь, и я немедленно велел ей прекратить шевелить головой.

– Я Дора Чапин, – ответила она. – Я замужем уже три года.

Глава 10

Вулф ничего не ответил. Я стоял позади нее и ждал, готовый подхватить ее, если она начнет терять сознание и заваливаться вперед, так как не знал, насколько тогда откроются раны. Вулф же не шевелился. Он все смотрел на нее чуть открытыми глазами, а потом выпятил губы, втянул их и снова выпятил и втянул.

– У него был припадок, – произнесла она. – Один из его ознобов.

– Я и не знал, – вежливо отозвался Вулф, – что у мистера Чапина бывают припадки. Пощупай у нее пульс.

Я наклонился и взялся за ее запястье. Пока я считал, она начала говорить:

– Точнее, это не припадки. Это выражение, которое появляется у него в глазах. Я и без того побаиваюсь его, но, когда вижу подобное выражение, просто прихожу в ужас. Прежде он меня и пальцем не трогал. Этим утром, когда я увидела этот его взгляд, я сказала кое-что, что мне не следовало… Взгляните.

Она выдернула руку из моих пальцев и залезла в свою большую кожаную сумку. Извлекла из нее нечто завернутое в газету. Потом развернула бумагу и продемонстрировала кухонный нож, на котором все еще оставалась влажная красная кровь.

– У него было это, а я не знала. Должно быть, он приготовил его для меня, когда выходил на кухню.

Я забрал у нее нож, положил на стол, все так же в газете, и сообщил Вулфу:

– Пульс несколько учащенный, но вообще в норме.

Вулф положил руки на подлокотники, приготовился и поднялся, потом произнес:

– Пожалуйста, не двигайтесь, миссис Чапин. – Он обошел сидящую женщину и посмотрел на ее шею, а затем наклонился, чтобы разглядеть получше. Подобной кипучей деятельности я не замечал за ним вот уже около месяца. Не отрываясь от порезов, Вулф сказал: – Пожалуйста, наклоните голову вперед, чуть-чуть, и снова поднимите.

Она последовала его указаниям, и кровь хлынула вновь, из одного места едва ли не брызнув на него.

Вулф выпрямился:

– В самом деле. Вызови врача, Арчи.

Миссис Чапин начала было поворачиваться к нему, но я остановил ее. Она запротестовала: