Лига перепуганных мужчин

– Мне не нужен врач. Я добралась сюда, смогу добраться и до дому. Я лишь хотела показать вам и спросить…

– Да, мадам. В данный момент вы должны слушаться меня… Будьте так добры…

Я уже был у телефона и набирал номер. Кто-то ответил, и я попросил доктора Волмера. Женский голос на другом конце провода сообщил, что его нет, он только что вышел, и, если дело срочное, она может успеть перехватить его в дверях. Я начал было просить ее так и сделать, но тут мне пришло в голову, что я сам смогу справиться быстрее, а потому швырнул трубку и бросился из кабинета. Фриц вытирал пыль в прихожей, и я велел ему далеко не уходить. Выскочив на крыльцо, я заметил у обочины такси – конечно же, нашей посетительницы. Примерно в двухстах футах к востоку стояло синее «купе» доктора Волмера, который как раз садился в него. Окликнув доктора, я рванул к нему. Он меня услышал и к тому времени, когда я подбежал к машине, уже снова стоял на тротуаре. Я сообщил ему о пострадавшей, зашедшей к нам, и он достал из машины сумку и пошел со мной.

В своем бизнесе я сотню раз убеждался, что единственное, чего никогда не захочешь оставить в ящике комода, – это любопытство. Когда мы оказались у нашего крыльца, я снова бросил взгляд на стоявшее рядом такси. И на секунду растерялся, так как водитель уставился на меня и подмигнул.

Мы с доком зашли внутрь. Фриц дежурил в прихожей и сообщил, что Вулф удалился на кухню и вернется, когда врач закончит. Я попросил его, ради всего святого, не давать Вулфу приниматься за еду и повел Волмера в кабинет. Дора Чапин все так же сидела в кресле. Я представил их друг другу, и доктор поставил сумку на стол и подошел к раненой для осмотра. Он немного повозился с порезами и объявил, что, возможно, их придется зашивать, а для более точного заключения их надо промыть. Я показал ему ванную, объяснил, где находятся бинты, йод и так далее, а потом сказал:

– Я позову Фрица помочь вам. А у меня дельце на улице. Если понадоблюсь, буду там.

Он отозвался, мол, все в порядке. Я вышел в прихожую и объяснил Фрицу его новые обязанности. Потом спустился на тротуар.

Такси все еще стояло там. Водитель больше не подмигивал, а просто смотрел на меня. Я обратился к нему:

– Привет!

– Очень редко говорю так много.

– Как – много?

– Чтобы сказать «привет». Любую форму приветствия.

– Не виню вас. Могу я заглянуть внутрь?

Я открыл дверцу и просунул голову достаточно, чтобы хорошенько разглядеть прикрепленное к панели удостоверение в рамке, с фотографией и именем водителя. То была лишь догадка наобум, но я решил, что если уж угадаю, то сберегу время. Я вылез наружу, поставил ногу на подножку и ухмыльнулся ему:

– Насколько я понимаю, вы хороший инженер.

Секунду вид у него был презабавный, а потом он рассмеялся:

– То было, когда я участвовал в бурлеске. Нынче я исполняю лишь драматические роли. Черт, да хватит лыбиться на меня! У меня и так башка трещит.

Я стер свою ухмылку:

– Почему вы подмигнули мне, когда я проходил мимо?

– А почему бы и нет?

– Не знаю. Черт, да не корчите из себя оригинала! Я всего лишь задал вам безобидный вопрос. Так что с подмигиванием?

– Я тот еще фрукт, – покачал он головой. – Разве я не сказал, что у меня голова трещит? Давай-ка посмотрим, не найдется ли для тебя местечка, куда тебе стоит отправиться. Тебя зовут Ниро Вулф?

– Нет. А вот вас зовут Питни Скотт. Я заносил ваше имя в составленный мной список, а рядом с ним проставил взнос в пять долларов.

– Я слышал об этом списке.

– Вот как? От кого?

– Хм… От людей. Можешь меня вычеркнуть. На прошлой неделе я заработал восемнадцать долларов и двадцать центов.

– Вам известно назначение этого списка.

– И это тоже, – кивнул он. – Вы хотите спасти мою жизнь. Послушай-ка, дружище… Запрашивать пять баксов за спасение моей жизни просто оскорбительно. Поверь мне, это чрезмерно. Спекулятивная оценка. – Он рассмеялся. – Полагаю, у подобных вещей есть предел. А отрицательная величина существует только в математике. Ты понятия не имеешь, какое ощущение солидности и уверенности могут придать человеку подобные размышления. В доме есть выпить?

– Как насчет двух долларов? Назначим два.

– И это много.

– Тогда один.

– Ты все равно льстишь мне. – Хотя для ноября было холодно, дул сырой ветер, перчаток на нем не было, и его руки покраснели и загрубели. Он сунул одеревеневшие пальцы в карман, достал мелочь, выбрал из нее пятицентовик и сунул его мне. – Вот, я расплачиваюсь с тобой и могу выкинуть это из головы. Теперь, когда я ничего тебе не должен, найдется выпивка?

– Что предпочитаете?

– Я… Если бы нашелся хороший ржаной виски… – Скотт наклонился ко мне, и в его глазах появилось какое-то выражение, затем он отстранился; голос его зазвучал резко и отнюдь не по-дружески. – Ты шуток не понимаешь, что ли? За рулем я не пью. Эта женщина сильно пострадала?

– Не думаю, голова ее пока на месте. Доктор подлатает ее. И часто вам случается бывать у нее? Или у ее мужа?