Лига перепуганных мужчин

Около десяти часов я встал, передал Вулфу последний образец и отправился на кухню, где взял кувшин молока. Фриц, читавший газету на французском, подшутил надо мной:

– Если пить молоко с таким видом, оно свернется.

Я показал ему язык и вернулся в кабинет. Вулф уже собрал листы скрепкой и убирал оригиналы в конверт.

– Что ж… Вечер выдался чудесный и содержательный. А? – подытожил я, хлебнул молока и облизал губы.

Вулф откинулся в кресле и сцепил пальцы. Глаза у него были почти открыты. Наконец он отозвался:

– Мы принесли его в жертву ловкости мистера Чапина, отдали ему должное. И установили: он не печатал предупреждения в конторе своего издателя. Но он все же напечатал их и, несомненно, сохраняет готовность напечатать следующее. Так что машинка существует, и ее можно отыскать. У меня уже готово еще одно предложение мистеру Фарреллу… Немного посложнее, но эксперимент того стоит.

– Может, и я смог бы кое-что предложить. Скажите ему, чтобы он взял образцы печати машинок в кабинете Леопольда Элкуса.

Вулф поднял брови:

– Почему же именно Элкус?

– Ну, начать с того, что инспектору Кремеру пришла мысль, чтобы кто-нибудь в Италии связался с мистером Сантини. Глупая идея, конечно же, но все же она ему пришла. Сантини вспомнил, что после того, как в тот день они все вышли из кабинета, Элкус зачем-то вернулся и пробыл там один, наверное, с полминуты. Уйма времени, чтобы бросить пилюли в виски.

– Но едва ли достаточно, чтобы стянуть пузырек из кармана мистера Дрейера и подкинуть назад, не говоря уже о требуемой сноровке.

– Все так. Чапин предварительно сделал это сам, хотя бы и неделей раньше, и передал их Элкусу.

– Вот как. Это попало в киножурнал?

– Это в башке Кремера. Но на днях может оказаться и у него в шляпе. Нам придется посмотреться в зеркало, чтобы узнать, как мы будем выглядеть, если это обернется стоящей информацией и он заграбастает ее первым. И еще одно: Элкус нанял детектива следить за Чапином.

– Это тоже в башке мистера Кремера?

– Да, тоже. Но один из этих детективов…

– Арчи, – Вулф направил на меня палец, – думаю, будет нелишним подправить твое ви́дение. Ты не должен позволять странностям данного дела смущать тебя до идиотизма. Например, инспектор Кремер. Это прекрасный человек. В девяти убийствах из десяти его работа была бы намного ценнее моей. Назову лишь несколько причин: мне требуется нормированное время, я не смог бы работать даже посредственно там, где нельзя непрерывно получать охлажденное надлежащим образом пиво, и я не в состоянии быстро бегать. Если уж мне и приходится предпринимать значительные физические усилия – например, убить змею, – то в течение нескольких дней я испытываю голод. Но в данном деле – и любом другом, которым мы интересуемся, – совершенно бессмысленно уделять внимание содержимому башки мистера Кремера. Я полагал, что за семь лет ты это усвоил.

– Понял. Отбой его башке. – Я сделал вид, что отмахиваюсь. – Но как быть с самими фактами? Вроде того, что Элкус в одиночестве вернулся в кабинет?

– Понимаешь ли, Арчи, – покачал головой Вулф, – ошеломительные обороты хитроумного колеса мести мистера Чапина отбросили тебя по касательной. Вспомни, что́ мы нанялись выполнить согласно нашему меморандуму: избавить наших клиентов от страха перед замыслами мистера Чапина. Даже если бы и появилась возможность доказать, что доктор Элкус отравил напиток мистера Дрейера – в чем я очень и очень сомневаюсь, – то ради чего нам стараться? Нет уж, давай держаться наших собственных нужд и потребностей. Может, однажды у инспектора Кремера, как, впрочем, и у любого другого, и появится некий факт для нас, этого нельзя отрицать, но вот этим пускай он сам и занимается. В наш круг устремлений эта версия не вписывается.

– И все же я не понимаю. Вот смотрите. Скажем, Элкус подложил отраву в стакан Дрейера. Конечно же, Чапин был в этом замешан, судя по второму предупреждению. Как же вы собираетесь доказать виновность Чапина в убийстве Дрейера, если не докажете и участие Элкуса?

– Твоя логика безупречна. Твоя предпосылка абсурдна. Я не питаю ни малейшей надежды доказать виновность Чапина в убийстве Дрейера.

– Тогда какого дьявола… – Я успел произнести достаточно, прежде чем до меня дошло, что же у меня вырвалось, и я уставился на Вулфа.