Лига перепуганных мужчин

– Навряд ли стоит ожидать, – продолжил он, – что ты узнаешь Пола Чапина так же, как знаю его я, так как у тебя нет той пространной и внутренней близости, каковой наслаждался я – посредством книг. Он одержим демоном. Изящное старинное мелодраматическое выражение. То же самое можно выразить и современными научными терминами, но смысла от этого не прибавится, да и аромат весьма ослабнет. Он одержим демоном, но он, до определенных пределов, и чрезвычайно проницательный человек. В плане эмоций Пол Чапин инфантилен. Он даже предпочитает заместителя, когда исходный объект недостижим. Об этом свидетельствует его женитьба на Доре Риттер, представляющей свою хозяйку. Однако его интеллектуальные способности таковы, что найти фактические доказательства любого его деяния, которое он вознамерился сохранить анонимным, крайне проблематично. – Он замолчал, чтобы глотнуть пива.

– Если вы имеете в виду, что сдаетесь, то зря тратите массу времени и денег, – заметил я. – Если вы имеете в виду, что ждете, пока он не укокошит еще одного, и как раз следите за ним, чтобы поймать на этом, но если он столь сообразителен, как вы о нем говорите… – Теперь я отпил молока.

Вулф вытер губы и продолжил:

– Естественно, мы располагаем своим обычным преимуществом: мы наступаем. И естественно, нападать на врага нужно в его слабом месте. Все это трюизмы. Поскольку мистер Чапин испытывает отвращение к фактическому доказательству и обладает интеллектом, чтобы их скрыть, что ж, оставим тогда интеллектуальную сферу и нападем там, где он слаб. Его эмоции. Сейчас я познакомлю тебя с решением, к которому пришел в прошлое воскресенье. Мы собираем любые боеприпасы, какие только сможем. Безусловно, осмеивать факты нельзя. Мне необходимо получить еще два факта, возможно три, чтобы ощущать уверенность при убеждении мистера Чапина признать свою виновность. – И с этими словами Вулф осушил бокал.

– Признаться? Этого калеку? – изумился я.

– Это было бы несложно, – кивнул он. – Уверен, так и будет.

– И что за три факта?

– Во-первых, отыскать мистера Хиббарда. Его плоть и кости. Мы можем обойтись и без его души, если она обрела иное пристанище. Но это скорее для удовлетворения наших клиентов и выполнения условий нашего меморандума, чем для воздействия на мистера Чапина. Подобный род фактов не произведет на него впечатления. Во-вторых, отыскать пишущую машинку, на которой он писал стихи с угрозами. Вот она мне необходима, для него. В-третьих, выяснить, целовал ли он когда-нибудь свою жену. Это может и не понадобиться. Заполучив первые два факта, я, вероятно, не стану дожидаться третьего.

– И с этим вы можете заставить его признаться?

– Разумеется. Другого выхода для него я не вижу.

– И это все, что вам нужно?

– Как будто вполне достаточно.

Я взглянул на него. Порой мне казалось, что я могу сказать, насколько он странен, порой – не могу. Я хмыкнул:

– Тогда почему бы не позвонить Фреду, Биллу, Орри и остальным, чтобы они приехали да получили расчет?

– Ни в коем случае. Мистер Чапин может сам привести нас к пишущей машинке или к плоти и костям Хиббарда.

– И я тоже оказался полезен. Согласно вашему утверждению. Но зачем вы покупали бензин, который я расходовал вчера и сегодня, раз еще в воскресенье вечером пришли к выводу, что ничего не сможете накопать на него? Я словно антиквариат какой-то или породистая собака – прямо в классе люкс содержусь. Вы держите меня для красоты. Знаете, что я думаю? А думаю я, что все это лишь ваш деликатный способ преподнести мне, что относительно дела Дрейера вы сделали вывод о моей никчемности и решили, что я мог бы попытаться заняться чем-нибудь другим. Ладно. Чем?

Щеки Вулфа чуть растянулись.

– Поистине, Арчи, ты неодолим. Неистовство карпатского потока. Было бы отрадно, если бы ты отыскал мистера Хиббарда.

– Я думал об этом. Забыть Дрейера?

– Пусть покоится с миром. По крайней мере, до завтра.

– Тысяча детективов и пятнадцать тысяч копов искали Хиббарда целых восемь дней. Куда мне доставить его, когда я найду его?

– Если живым, то сюда. Если мертвым, то ему будет так же безразлично, как и мне. Но его племяннице, пожалуй, будет небезразлично, так что ей.

– Вы скажете, где искать?

– На нашем маленьком шаре.

– Понял.

Я пошел наверх, внутренне клокоча от ярости. Никогда еще у нас не было дела – и, полагаю, никогда и не будет, – чтобы Вулф рано или поздно не напускал на него таинственность. Я привык к этому и всегда ожидал, но неизменно бесился. В деле Фермаунта – Эйвери он намеренно выжидал двадцать четыре часа с арестом Пита Эйвери, хотя и полностью покончил с ним, только из удовольствия понаблюдать, как я и Дик Морли из конторы окружного прокурора играем в кошки-мышки с этим старым дураком, который не мог отыскать свою слуховую трубку. Полагаю, чудовищная кичливость Вулфа была одной из тех шестеренок, которые составляли выдававший результаты механизм, но когда я не находил себе места за нас обоих, приятнее от этого мне не становилось. Тем вечером в среду я едва не стер эмаль с зубов щеткой, вонзая ее в зазнайство Вулфа.