Лига перепуганных мужчин

В приемной я взял со стола свое пальто и шляпу и, одеваясь, осмотрелся по сторонам. Потом достал черную сумку из шкафа. Открывая дверь, я изучил замок и пришел к выводу, что это обычная разновидность в домах подобного класса, в которой можно нажать на кнопку, утопленную в кромке двери, и освободить цилиндр. Я попробовал, и она сработала. Из коридора донеслась возня, я вышел и закрыл за собой дверь. На стуле сидел и выкручивал шею, чтобы разглядеть, кто это играется с дверью – при этом совершенно не утруждаясь подняться, – детектив, которого Кремер оставил для защиты семьи от назойливых посягательств, как я и предполагал.

Я принялся натягивать перчатки и сказал ему бодро и дружелюбно:

– Спасибо, друг мой. Уверяю, мы признательны вам за эту услугу. – И с этим направился к лифту.

Глава 18

В два часа ночи – уже началось воскресенье – я сидел за своим столом в кабинете и отчаянно зевал. Вулф на своем рабочем месте просматривал расписание, которое я напечатал для него и сделал копию себе во время одного из перерывов в своем отчете, когда он решил выделить время, чтобы немного привести мысли в порядок. Расписание выглядело следующим образом:

18:05 Приходит домой миссис Бертон. В квартире присутствуют: Бертон, дочь, Боуэн, горничная, кухарка.

18:20 Уходит Боуэн.

18:25 Уходит дочь.

18:30 Приходит Дора Чапин.

19:20 Уходит Дора.

19:30 Приходит Пол Чапин.

19:33 Застрелен Бертон.

19:50 Звонит Фред Даркин.

Я смотрел на свою копию и зевал. Фриц сохранил для меня в горячем виде немного рагу из белки, и оно давно уже было съедено с парой хайболов, потому как из-за черной подливки, с которой Фриц подавал белку, молоко на вкус было как затхлый оливковый сок. Когда я сообщил кое-какие значимые детали, умолчав о том, каким образом их раздобыл, Вулф объяснил Хиббарду, что детективы – те же фокусники, которые постоянно пекутся о том, как бы сохранить атмосферу таинственности, присущую их профессии, после чего Хиббард отправился наверх спать. Развитие событий, весть о котором принес телефонный звонок, пока психолог принимал ванну, изменило его мир. За ужином он не съел ничего достойного упоминания, хотя необходимость беспокоиться о золотой фольге на зубах для него отпала. Он потребовал, чтобы ему позволили обзвонить пятьдесят-шестьдесят человек, начиная с племянницы, однако угомонился, когда Вулф торжественно напомнил ему о его честном слове. И этот вопрос, по-видимому, не был полностью закрыт, поскольку Вулф приказал Фрицу перерезать телефонный провод в комнате Хиббарда, где он теперь и находился – может, спал, а может, выискивал психологические пути обхода честного слова. Когда он удалился, я выложил Вулфу все, что выведал, до последней капли, после чего и началось обсуждение.

Я швырнул копию на стол и разразился серией зевков. Наконец Вулф пустился в объяснения:

– Понимаешь ли, Арчи, я считаю, что мы вполне могли бы двигаться дальше, не утруждая себя рутиной разоблачения убийцы доктора Бертона. Я и вправду расценивал бы это как очевидность, если бы только можно было полагаться, что люди принимают решения, исходя из здравого смысла. Увы, таких нас всего лишь три-четыре человека в мире, и даже нам приходится быть начеку. К тому же нашим слабым местом является то, что мы связаны обязательством расценивать свой успех не по факту, а должны считаться с голосованием нашей группы клиентов. Мы должны не только добиться, чтобы события произошли, но и чтобы наши клиенты проголосовали, что они действительно произошли. Подобное соглашение было неизбежно. Поэтому-то нам и необходимо выяснить, кто убил доктора Бертона, поскольку голосование запросто можно провалить мелодрамой, если его нельзя обеспечить здравым смыслом. Ты это понимаешь.

– Я засыпаю, – отозвался я. – Когда обеда приходится ждать едва ли не до полуночи, а он оказывается рагу из белки…

– Да, знаю, – кивнул Вулф. – При подобных обстоятельствах я и сам бы превратился в маньяка. Следующее. Самое худшее в убийстве Бертона, с нашей точки зрения, – это то, что оно касается личности мистера Чапина. Он не сможет явиться сюда за своей шкатулкой или за чем бы то ни было. Придется договариваться с мистером Морли и самим идти на встречу с ним. В какую тюрьму его упекут?

– Полагаю, на Сентр-стрит. Есть три-четыре, в которые его могут засунуть, но, скорее всего, в Гробницы[18].

– Это ужасно! – вздохнул Вулф. – Больше двух миль, а то и все три, если не ошибаюсь. В последний раз я выходил из дому в начале сентября ради привилегии отобедать за одним столом с Альбертом Эйнштейном, а после возвращения домой еще и дождь пошел. Ты должен помнить это.

– Да уж, как такое позабыть. Такой ливень хлынул, что тротуары отсырели.