Лига перепуганных мужчин

– Ты смеешься надо мной. Черт побери!.. А, ладно. Не буду делать из нужды добродетель, но и не согнусь под ее ударами. Поскольку обвиняемого в убийстве под залог не отпустят и раз уж я должен поговорить с мистером Чапином, то от экспедиции на Сентр-стрит не отвертеться. Но только после того, как узнаем, кто убил доктора Бертона.

– И не забывайте, что еще до окончания ночи калека может все выложить Кремеру – возьмет и признается в убийстве.

– Арчи… – Вулф направил на меня палец. – Раз ты настаиваешь… Но нет. Кнуд Великий пытался[19]. Я лишь повторю: вздор! Разве я не объяснял тебе этого? Есть такая распространенная фраза: «Все возможно». Истина же заключается в том, что возможно весьма немногое, прискорбно немногое. И возможность, что мистер Чапин убил доктора Бертона, не относится к этому числу. Нам предстоит определенная программа. Бессмысленно просить тебя изгнать из своего мозга все заблуждения, которые, подобно червям, ползают по его полостям, но я все-таки надеюсь, что ты не позволишь им вмешиваться в необходимые нам операции. Уже поздно, третий час, время ложиться спать. Я обрисовал твои поручения на завтра… на сегодня. Объяснил, что может получиться сделать, а что – нет. Спокойной ночи, приятных снов.

Я встал и зевнул. Меня слишком клонило в сон, чтобы разозлиться, так что ляпнул я чисто механически:

– Понял, шеф, – и отправился к себе спать.

Воскресным утром я проснулся поздно. В тот день мне предстояло выполнить три задания, и первое из них навряд ли было осуществимо в ранний час, так что я дважды после пробуждения и взгляда на часы вновь зарывался в подушку. Наконец около половины десятого выскочил из постели, принял душ и поскоблил физиономию. Застегивая рубашку, я поймал себя на том, что насвистываю, и задумался о причине подобного веселья. В итоге пришел к заключению, что я, по всей видимости, просто радуюсь пребыванию Пола Чапина за решеткой, откуда ему не дано полюбоваться солнечным светом, который видел на фасадах зданий через улицу. Я тут же перестал насвистывать. Какой смысл переживать о человеке, если мне предстояло бороться за его свободу.

Стояло ноябрьское воскресное утро, и мне было прекрасно известно, что произошло, когда я доложил по телефону Фрицу, что вышел из ванной: он положил на дно горшочка масло, добавил шесть столовых ложек сметаны, три свежих яйца, четыре колбаски, соль, перец, паприку и лук-резанец и поместил все это в духовку. Но прежде чем появиться на кухне, я заглянул в кабинет. Там читал утреннюю газету Эндрю Хиббард. Он сообщил, что толком не выспался, что уже позавтракал и что только и мечтает, как бы разжиться собственной одеждой. Я ответил ему, что Вулф наверху с орхидеями, и если он изъявит желание их посмотреть, то ему там только обрадуются. Он решил сходить. Я взялся за телефон и позвонил на Сентр-стрит, где мне сообщили, что инспектор Кремер еще не пришел и вряд ли вообще появится. Так что я отправился на кухню и неспешно взялся за горшочек и приборы. Естественно, убийство доктора Бертона оказалось на первых полосах обеих газет. Я прочел статьи, получив от них неслыханное удовольствие.

Затем я дошел до гаража, сел в «родстер» и покатил в даунтаун.

Кремер оказался у себя в кабинете, когда я добрался до него, и ждать меня не заставил. Он курил большущую сигару и вид имел вполне довольный. Я присел и послушал, как он обсуждает с парой детективов наилучший способ уговорить некоего обитателя Гарлема прекратить свои анатомические эксперименты на черепах аптекарских кассиров, а когда они удалились, посмотрел на него и растянул рот в ухмылке. Он не улыбнулся в ответ, но развернулся в кресле ко мне и спросил, чего я хочу. Я ответил, что ничего не хочу, просто желаю поблагодарить его, что прошлым вечером он позволил мне понаблюдать с кромки поля за игрой в приемной доктора Бертона. Он сказал:

– Ага. Ты ушел, пока я отсутствовал. Наскучило?

– Вот именно. Не смог отыскать ни одной улики.

– Не может быть. – Однако он так и не улыбнулся. – Это дело – одна из тех загвоздок, в которых как будто ничего не сходится. Все, что у нас есть, – это убийца, оружие и две свидетельницы. Так чего ты хочешь?

– Много чего, – ответил я. – И у вас это есть, инспектор. Ладно. Вы можете позволить себе расщедриться, а Джордж Пратт должен отстегнуть вам два куска – половину того, что вы ему сберегли. Я хотел бы знать, обнаружили ли вы какие-нибудь отпечатки пальцев на револьвере. Хотел бы знать, объяснил ли Чапин, почему провернул дельце так по-любительски, коли сам профессионал. Но что я действительно хотел бы, так это переговорить с Чапином. Если бы вы могли устроить это мне…

Теперь Кремер усмехнулся и перебил меня:

– Я и сам бы не прочь переговорить с Чапином.

– Ну, я буду только рад ввернуть за вас словечко.

Он затянулся сигарой, вытащил ее изо рта и оживленно заговорил: