Лига перепуганных мужчин

– Вот что я скажу тебе, Гудвин. С удовольствием посидел бы и потрепался с тобой, но дело в том, что сегодня воскресенье и я занят. Так что запиши следующее. Во-первых, даже если бы я и пустил тебя к Чапину, то ничегошеньки ты бы не добился. Этот калека упрям как осел. Прошлым вечером я потратил на него четыре часа, и – клянусь Господом! – он даже не назвал свой возраст. Он не разговаривает и не будет ни с кем разговаривать, кроме своей жены. Говорит, адвокат ему не нужен, – точнее, ничего не говорит, когда мы спрашиваем его, кто ему нужен. Его жена приходила к нему дважды, и о чем они там разговаривают, не слышно. Тебе ли не знать, что развязывать языки я умею, но мои методы на него не действуют.

– Ага. Только между нами: вы не пытали его?

Он покачал головой:

– Пальцем не трогали. Но допрос продолжим. После того, что прошлым вечером Вулф сказал мне по телефону – полагаю, этот разговор ты слышал, – у меня появилась мысль, что ты захочешь с ним увидеться. И я решил: ни в коем случае. Даже если бы он соловьем заливался. Ни за что! Учитывая обстоятельства, при которых мы его взяли, я не понимаю, почему вы вообще им интересуетесь. Черт, ну может Вулф хоть раз в жизни остаться ни с чем?! Нет, ты погоди. Не надо напоминать мне, что Вулф всегда поступал со мной по чести и что я его должник. Я окажу ему услугу, как только подвернется подходящего размера. Но вот сколь бы крепко я ни припечатал этого калеку, лучше с ним перестраховаться.

– Ладно. Ну, будет побольше возни. Вулфу придется устроить это через контору окружного прокурора.

– Да пожалуйста. Если у него получится, вмешиваться не буду. Что касается меня, единственные два человека, с кем ему положено видеться, – это его жена и адвокат, а адвоката у него нет, да и от жены, если хочешь знать мое мнение, только название… Слушай, а теперь, когда ты попросил меня об одолжении и я завернул тебя, как насчет сделать одолжение мне? Скажи, зачем ты хочешь с ним повидаться, а?

– Вы будете удивлены. Я должен спросить у него, как бы ему хотелось, чтобы мы поступили с тем, что осталось от Эндрю Хиббарда, прежде чем ему выдастся возможность заняться этим самому.

Крамер уставился на меня, потом фыркнул:

– Не, меня не проведешь.

– Даже и не мечтаю. Конечно, если он не разговаривает, то, вероятно, и не ответит, но, быть может, мне все-таки удастся его включить. Слушайте, инспектор, где-то в вас должна оставаться крупица человечности. Сегодня у меня день рождения. Дайте мне с ним поговорить.

– Ни за что!

Я поднялся:

– Насколько правда, что он не разговаривает?

– Тут все честно. Ни разу даже не пикнул.

Я поблагодарил его за проявленную доброту и вышел.

Сев в «родстер», я направился на север. Отказ Кремера меня не огорчил. В историю я не вошел, но такового и не ожидал. Помня ту маску, что Пол Чапин надел на лицо, когда прошлым вечером я видел его в кресле в приемной Бертона, я совершенно не удивился, что Кремер не выявил в нем и зачатков болтливости, я также не ожидал что-либо услышать от него, если бы мне вдруг позволили с ним увидеться.

На Четырнадцатой улице я припарковался, зашел в табачную лавку и позвонил Вулфу. Мой доклад был краток:

– Снова в точку. Им приходится спрашивать у его жены, предпочитает он белое или темное мясо, потому что он не говорит им даже этого. Адвокат ему не нужен. Кремер не разрешил мне с ним повидаться.

– Превосходно! – отозвался Вулф. – Переходи к миссис Бертон.

Я вернулся к машине и двинулся в аптаун.

Когда из холла позвонили в квартиру Бертонов справиться насчет ожидающего мистера Гудвина, я только и надеялся, что за ночь она не изменила взгляд на вещи. Как однажды заметил Вулф, на женщину можно положиться во всем, кроме постоянства. Но она осталась верна своим словам – мне кивнули на лифт. Наверху горничная, которую прежде я не видел, – конечно же, экономка, миссис Куртц, – провела меня в ту же комнату, где я был прошлым вечером. Настроена она была достаточно враждебно и решительно, чтобы у меня отпала охота спрашивать у нее насчет ключа или чего-то другого.

Миссис Бертон сидела в кресле у окна. Вид у нее был бледный. Если с ней и находился кто-нибудь, то она их отослала. Я заверил ее, что не буду садиться, у меня лишь несколько вопросов, которые мне поручил задать Ниро Вулф, и зачитал первый по блокноту:

– Говорил ли вам Пол Чапин прошлым вечером что-то, кроме того, что вы уже рассказали мне, и если да, то что?

Она ответила:

– Нет. Ничего.

– Инспектор Кремер показал вам револьвер, из которого застрелили вашего мужа. Насколько вы уверены, что это было его оружие, которое он хранил в ящике своего стола?

– Совершенно уверена. На нем были его инициалы, это подарок друга.

– В течение тех пятидесяти минут, что Дора Чапин пребывала в вашей квартире, заходила ли она в кабинет или имела ли такую возможность и, если да, находился ли там в это время кто-нибудь другой?

– Нет, – ответила миссис Бертон, но затем нахмурилась. – Подождите-ка… Да, было такое. Вскоре после прихода я послала ее в кабинет за книгой. По-моему, там никого не было. Муж переодевался у себя в спальне.