Лилия

С каждым часом безызвестности тревога в семье Биалкисов за судьбу Алисы росла как на дрожжах. К вечеру в их дом пришлось вызывать скорую помощь: на нервной почве Александра прямо посреди холла потеряла сознание, а у Таисии Ивановны стало плохо с сердцем.

Пожилую женщину пришлось экстренно госпитализировать. Макс, который был уже на грани, держался из последних сил. Из слов полицейских стало ясно, что с этого момента ему и его семье оставалось только одно – ждать… Проводить мучительные секунды, минуты, часы в ожидании вестей…

А такой решительный мужчина, как Максимилиан Биалкис, просто сидеть сложа руки и ничего не делать никак не мог.

Бросив усталый взгляд в сторону постели, где спала после успокоительного укола его супруга, мужчина взял в руки сотовый телефон и вышел из спальни.

Во всем доме горел приглушенный свет. Пройдя в гостиную, Макс, потирая свой нахмуренный лоб, набрал номер телефона своего давнего приятеля.

После нескольких гудков на том конце линии Биалкису ответил хрипловатый мужской бас:

– Алло…

– Здравствуй, Сергей! Прости за столь поздний звонок, я, честно сказать, даже не знаю точно, который сейчас час… – Макс еле сдерживался, чтобы не сорваться на истерику, и, кусая кулак, продолжил: – Ты для меня сейчас сам царь и бог! – И Биалкис поведал своему старому товарищу о беде, которая настигла его семью.

Сергей Вениаминович слушал друга внимательно, не перебивая.

– Максимилиан, то, что ты мне сейчас рассказал, повергло меня в настоящий шок! Я сам отец двух девочек-подростков, и, поверь, я понимаю тебя, как никто другой. Обещаю, я сделаю все, чтобы тебе помочь. Завтра рано утром я буду у тебя. И я обещаю, что не оставлю тебя с этой бедой один на один.

В конце беседы расстроенный отец поблагодарил друга за поддержку и обещанную помощь.

Телефонный разговор вселил в растерзанное сердце Макса новую надежду, но, несмотря на это, уснуть он так и не смог. Опустившись на диван в гостиной, терзаемый сомнениями, страхом и тревогами, он не переставал размышлять обо всем случившемся. И, конечно же, во всем, что случилось, он обвинял только себя…

Александра проснулась в холодном поту. Было около трех часов ночи. Не обнаружив рядом с собой мужа, она встала с постели.

Выйдя из комнаты, она стала блуждать по дому в его поисках. Вскоре Саша его нашла. Макс все так же находился в гостиной. Приложив обе руки к лицу, он беззвучно плакал. На его коленях лежали фотография Алисы и одна из ее любимых мягких игрушек – плюшевая собачка в футболке с надписью на английском «От любящего папочки».

Присев рядом, Александра положила обе руки к нему на плечи. Не отнимая рук от лица, он склонил к ней голову. По щекам Саши текли слезы. Ничего не говоря, она прижала к его макушке губы… Так они и сидели, молча, не в силах что-либо сказать друг другу…

* * *

На часах было четыре утра, когда Артура разбудил телефонный звонок. Протирая заспанные глаза, он нехотя потянулся за телефоном, который лежал на тумбочке. Недовольно бурча себе под нос, парень хотел было сбросить надоедливый звонок, но когда увидел, кто ему звонил, ответил не колеблясь.

* * *

Такого еще не случалось, но ближе к шести утра к подъезду дома, где жил Артур, подъехала личная машина майора полиции. Артур ждал шефа во дворе. Утро выдалось холодным и дождливым. Облачившись в кожаную куртку и черные джинсы, Артур сел в подъехавший к нему черный «Хендай». За рулем был посторонний водитель. Сергей Вениаминович сидел сзади, в ожидании своего подчиненного, следователя по уголовному розыску Кремера Артура Вальтеровича.

– Артур… – начал сходу майор, как только его главный следователь сел в машину. – Понимаешь, дело, которое я хочу тебе доверить, чрезвычайной важности, причем лично для меня.

Артур в знак согласия кивнул головой.

– Дело в том, что у одного моего старого друга, очень хорошего человека, случилась чудовищная беда. Некто посмел похитить у него единственного ребенка. Причем эти скоты осмелились на такую дерзость средь бела дня и на моей территории. Мой друг занимается довольно крупным бизнесом, и я могу заверить тебя, что несмотря на то, что через руки этого человека проходят большие деньги, в душе он остался…

В этот момент майор, не найдя сразу нужных эпитетов, просто развел руки, словно собираясь показать размеры большой рыбы.