Лионель Линкольн, или Осада Бостона

При всемъ своемъ нетерпніи Ліонель былъ нсколько удивленъ первымъ предложеніемъ тетки, но гордость не позволила ему колебаться даже одной минуты, и онъ отвчалъ:

— Въ такомъ случа ужъ позвольте сегодня, если миссъ Дайнворъ ничего не иметъ противъ.

— Вотъ она сама пришла и можетъ отвтить. Сесиль, дитя мое, я общала майору Линкольну, что ты сегодня будешь съ нимъ обвнчана.

Миссъ Дайнворъ, дошедшая до середины комнаты, разомъ остановилась и застыла, точно прелестная статуя, въ поз удивленія и даже огорченія. Она то блднла, то краснла, съ ужасающей быстротои мняясь въ лиц; руки ея дрожали; бумага, которую она держала, упала на паркетъ. Ноги ея словно приросли къ полу.

— Сегодня! — проговорила она едва слышнымъ голосомъ. — Вы сказали: сегодня?

— Да, дитя мое, сегодня.

— Что же это вы такъ удивились и встревожились, Сесиль? — сказалъ Ліонель, подводя ее къ креслу. — Вы вдь знаете, какія опасности насъ окружаютъ, и вы же сами признались въ своихъ чувствахъ ко мн. Подумайте, пожалуйста, сами: зима проходитъ, съ первою же оттепелью могутъ наступить событія, которыя все у насъ перевернутъ.

— Все это иметъ большое значеніе въ вашихъ глазахъ, майоръ Линкольнъ, — заговорила мистриссъ Лечмеръ, — но у меня есть причины еще важне. Я знаю, какъ опасны всякія такія отсрочки сами по себ. Вы оба молоды, вы оба хорошіе люди, для чего вамъ откладывать свое счастье? Сесиль, если ты меня любишь, если ты хоть сколько-нибудь меня уважаешь, то сегодня же обвенчаешься съ нимъ.

— Бабушка, дайте мн опомниться, дайте придти въ себя. Вдь это такъ для меня все ново и важно, майоръ Линкольнъ! Будьте ужъ великодушны до конца, а не наполовину только. Я полагаюсь на вашу доброту.

Прежде, чмъ Ліонель усплъ отвтить, мистриссъ Лечмеръ сказала:

— Это не онъ проситъ, это я прошу.

Миссъ Дайнворъ быстро встала, какъ бы затронутая въ своихъ щекотливыхъ чувствахъ, и съ печальной улыбкой сказала жениху.

— Бабушка очень ослабла отъ болзни и сдлалась боязлива душой. Извините меня. Мн хочется на одну минуту остаться съ ней наедин.

— Хорошо, Сесиль, я уйду, — сказалъ Ліонель. — Но если я ничего не говорю, то только изъ боязни не угодить вамъ. Пожалуйста, не приписывайте моего молчанія какой-нибудь другой причин.

Сесиль бросила на него благодарный взглядъ, и онъ сейчасъ же удалился въ свою комнату. Полчаса показались Ліонелю за полвка. Вошелъ Меритонъ и доложилъ, что его приглашаетъ къ себ мистриссъ Лечмеръ.

Съ перваго же взгляда Ліонеля понялъ, что его дло выиграно. Тетка лежала на подушкахъ съ выраженіемъ сама-то полнаго эгоистическаго удовольствія на суровомъ лиц. Ему даже стало почти жаль, что она добилась своего. Но когда онъ взглянулъ на Сесиль и встртилъ ея робкій взглядъ, отуманенный слезами, онъ забылъ все на свт. Онъ зналъ, что Сесиль отдается ему не противъ своего желанія, а какимъ соображеніямъ она уступала, соглашаясь ускорить свадьбу, это въ его глазахъ было неважно.

— Стараюсь угадать свою судьбу и ободряюсь надеждой только на вашу доброту, — сказалъ онъ, подходя къ ней. — Знаю, что самъ по себ не имю никакого права на снисхожденіе.

— Съ моей стороны, можетъ быть, и вправду было ребячествомъ, Ліонель, — сказала Сесиль, улыбаясь сквозь слезы, — что я колебалась изъ-за нсколькихъ дней, когда уже все равно ршилась посвятить всю свою жизнь на то, чтобы сдлать васъ счастливымъ. Моя бабушка желаетъ, чтобы я немедленно отдала себя подъ ваше покровительство.

— Значитъ, сегодня вечеромъ мы соединимся съ вами на всю жизнь.

— Если только вы сами этого хотите, и если нтъ никакихъ препятствій…

— Препятствій не моніетъ быть никакихъ, — возразилъ Ліонель. — Въ колоніяхъ, на наше счастье, брачныя формальности очепь просты, а согласіе тхъ, кто на насъ иметъ права, у насъ есть.

— Идите же, дти мои, займитесь приготовленіями, — сказала мистриссъ Лечмеръ. — Я уврена, что вашъ бракъ будетъ счастливъ.

Ліонель пожалъ руку своей возлюбленной и ушелъ, а Сесиль со слезами кинулась на грудь своей бабушк. Мистриссъ Лечмеръ прижала внучку къ своему сердцу, но посторонній наблюдатель могъ бы замтить, что въ ея глазахъ свтилось не умиленіе, какъ можно бы было ожидать, а горделивое торжество.

Глава XXI

Покороче, братъ Фрэнсисъ, покороче. Только самое необходимое изъ обряда внчанія!

Шекспиръ. «Много шума изъ-за пустяковъ».