Лираэль

– Я могу воссоздать ледяную выдру, бурого медведя и лающую сову, – рассказала Лираэль, с облегчением отмечая, что приступ романтического интереса у Сэма прошел без последствий. – Ты, конечно, можешь посмотреть, если хочешь, но я не знаю, много ли тебе удастся увидеть. На самом деле оболочки – это очень длинные и сложные цепочки знаков Хартии и связующих заклинаний; причем их нужно одновременно все удерживать в голове. Поэтому я ни разговаривать, ни объяснять что-либо в процессе не смогу. А работа, скорее всего, затянется до заката. После того мне понадобится особым образом сложить оболочку для последующего использования.

– Потрясающе! – восхитился Сэм. – А ты не пробовала вложить готовое заклинание в какой-нибудь предмет? Чтобы вся цепочка знаков сохранялась в нем – и заклинание можно было вытащить при необходимости, при этом не используя магию?

– Нет, – покачала головой Лираэль. – Я не знала, что такое возможно.

– Ну, это, конечно, трудно, – увлеченно принялся объяснять Сэм. – Это вроде как камень Хартии восстанавливать. То есть тебе приходится использовать свою собственную кровь, подготавливая то, что со временем скрепит заклинание. Кровь нужна королевская, хотя кровь Клэйр или Абхорсена тоже наверняка сработает. Разумеется, здесь требуется величайшая осторожность, потому что если что-то напутать… Ладно, давай сначала на хартийную оболочку посмотрим. Ты какую выбрала?

– Лающую сову, – отозвалась девушка, уже предчувствуя, что ее ждет. Не нужно никакого Прозрения, чтобы понимать: Сэмету прямо-таки не терпится забросать ее бесконечными вопросами.

– Вся работа займет около четырех часов. Это если не отвлекаться, – многозначительно добавила Лираэль.

Глава сорок вторая Южаки и некромант

Солнце уже садилось, заливая гладь реки алым светом. Несмотря на погодное заклинание Сэма и Лираэль, ветер все-таки переменился и теперь дул с юга. Но «Искательница» шла быстро даже против ветра, держась диагоналей между восточным и западным берегами.

Как и опасалась Лираэль, Сэм все-таки не удержался от вопросов. Но даже то и дело отвлекаясь, она сумела создать хартийную оболочку лающей совы и правильно свернуть ее, чтобы воспользоваться ею позже.

– Здорово! – Сэм не помнил себя от восторга. – Я тоже хочу научиться делать такие.

– Я оставила книгу «В шкуре льва» на леднике, – сообщила Лираэль. – Но если ты когда-нибудь туда наведаешься, ты сможешь ею воспользоваться. Учебник принадлежит библиотеке, но тебе наверняка его выдадут.

Сэм кивнул. Перспектива побывать на леднике Клэйр казалась немыслимо далекой. Это еще один фрагмент будущего, который даже в голове не укладывается. Сейчас юноша мог думать только о том, как добраться до безопасной гавани дома.

– А ночью мы плыть можем? – спросил он.

– Да, если Псина согласится до утра постоять на вахте, чтобы помочь «Искательнице», – отозвалась девушка.

– Я готова, – пролаяла Шкодливая Псина. Со своего поста на носу она так и не тронулась. – Чем скорее мы доберемся до места, тем лучше. Я чую в ветре какой-то мерзкий запах, а река слишком пустынна – это не к добру.

Сэм с Лираэль тут же принялись озираться по сторонам. Они так увлеклись созданием хартийной оболочки, что даже не заметили полного отсутствия других кораблей; хотя немало их стояло на якоре вдоль восточного берега.

– Никто не следует за нами от Великого Моста, а навстречу нам попались лишь четыре суденышка, идущие с юга, – сообщила Псина. – Для Раттерлин это более чем странно.

– Это точно, – кивнул Сэм. – На моей памяти, кораблей на реке всегда ходило не счесть. Даже зимой. Уж хотя бы баржи-лесовозы, плывущие на север, нам должны были повстречаться.

– Между тем ни одного корабля за весь день, – продолжала Псина. – А это значит, все они попрятались где-то в укрытии. А все те лодки, что мы видели пришвартованными, либо стоят на воде у пристаней, либо причалены к буйкам. Как можно дальше от твердой земли.

– Не иначе, повсюду вдоль реки рыщут еще мертвые или порождения Свободной магии, – предположила Лираэль.

– Вот говорил же я, что маме с папой не следует уезжать, – посетовал Сэм. – Если бы они только знали…

– Они бы все равно уехали, – зевнул Моггет. Он потянулся, тронул воздух изящным розовым язычком. – Как всегда, беды приходят с разных сторон одновременно. Думается, одна из бед движется как раз в нашу сторону, потому что, боюсь, собаченция-то права. Ветер и впрямь пованивает. Разбудите меня, если приключится какая-нибудь гадость.

С этими словами кот снова улегся на палубу и свернулся в тугой белый комок.

– Интересно, что в понимании Моггета считается «гадостью», – с опаской пробормотал Сэм. Он поднял меч и наполовину извлек его из ножен, проверяя, не утратили ли силу наложенные на клинок знаки Хартии.

Псина снова принюхалась: ладья, поменяв направление, легла на левый галс. Песий нос дернулся, собака запрокинула голову. Запах становился все сильнее.

– Свободная магия, – наконец сообщила Псина. – На западном берегу.