Лираэль

– Отсалютовав, они ненароком выжгли рядом весь воздух. Думаю, тот, кто создал эти фантомы, рассчитывал, что пришедший назовет себя с порога, – пояснила Псина и попыталась снова лизнуть хозяйку в щеку, но девушка решительно отпихнула ее в сторону. – А может, это на редкость бестолковые фантомы. Как бы то ни было, по крайней мере один из них сделал что надо – рассыпал в воздухе горсть вот этих огонечков. Кстати, у тебя волосы опалены.

– Проклятье! – выругалась Лираэль, рассматривая обожженные кончики волос, торчащие из-под головной повязки. – Тетя Киррит непременно заметит! Мне придется ей соврать, что я слишком близко наклонилась к свечке, или что-нибудь в этом роде. Кстати, насчет Киррит: нам надо бы возвращаться.

– Еще чего! – запротестовала Псина. – После стольких усилий – все бросить? Кроме того, огоньки размечают тропу. Смотри! Вот же она. Путь Лираэль!

Лираэль резко села и посмотрела туда, куда указывала Псина, подняв переднюю лапу и вытянув нос. Да, действительно, крохотные искрящиеся огонечки Хартии сложились в тропу, что вела вдоль уступа туда, где Разлом, сужаясь, уходил в еще более зловещую тьму.

– Нам в самом деле пора назад, – нерешительно повторила Лираэль.

Тропа, сотканная из мерцающих огоньков, звала и манила. И ведь фантомы пропустили незваную гостью! Наверняка в дальнем ее конце обнаружится что-нибудь сто́ящее. Может, даже что-нибудь такое, что поможет ей обрести дар Прозрения, вдруг подумала девушка, беспомощная во власти своего горя. В сердце ее по-прежнему теплилась искорка надежды. Многолетние поиски в библиотеке ничем ей не помогли. А что, если здесь, в древнем сердце царства Клэйр, все будет иначе…

– Ладно, пойдем, – объявила она, со стоном поднимаясь на ноги. Подпаленные волосы и синяки – вот вроде бы и все; других повреждений нет. – Чего ждешь-то?

– Иди первая, – предложила Псина. – У меня нос до сих пор ноет от огненных привратников, этой дурацкой придумки твоих родственничков!

Обозначенная огоньками тропа из огоньков вела вдоль уступа все дальше, Разлом постепенно сужался, каменные стены смыкались все теснее. Здесь Лираэль, раскинув руки, могла провести пальцем по холодному влажному камню по обе стороны от себя. Девушка перестала развлекаться таким образом, обнаружив, что стены покрыты мерцающей волглой плесенью, так что теперь пальцы у нее светятся и пахнут гнилой капустой.

Уступ между тем уводил все глубже в гору; промозглая сырость остудила обожженное лицо Лираэль, прогнав воспоминания о палящем жаре. А еще слышался какой-то звук: подземный гул вибрировал под ее ногами, нарастая с каждой минутой. Поначалу Лираэль подумалось, что это всего лишь разыгралось воображение; потом – что, возможно, это снова заявляет о себе то, что Псина назвала «ощущением Смерти». И наконец девушка поняла: это звучный рев стремительного водного потока.

– Должно быть, тут где-то поблизости подземная река или что-то в этом роде, – предположила Лираэль, испуганно повышая голос, чтобы перекрыть нарастающий рев воды. Как большинство Клэйр, плавать она не умела, а ее представление о реках сводилось к устрашающим потокам талой воды, что весной низвергались с ледника.

– Мы почти до нее дошли, – отозвалась Псина: в сиянии обозначенной звездами тропы она видела куда дальше. – Как сказал поэт:

В ночи рожденная река
Спешит на свет издалека.
Ее свивальник – льды и мрак,
Ее да убоится враг!
Лишь в дельте, посреди низин,
Иссякнет сила Раттерлин.

– Хм… кажется, я строчку пропустила. Ну-ка, как там было: «В ночи рожденная река…»

– Здесь берет начало Раттерлин, да? – перебила Лираэль, указав вперед. – Я-то думала, что ее питают талые воды. Я понятия не имела, что у нее есть исток.

– Тут бьет ключ, – помолчав, отозвалась Псина. – Очень древний ключ. В самом сердце горы, в глубокой тьме. Стой!

Лираэль послушалась, непроизвольно ухватив собаку за загривок чуть ниже ошейника.

Поначалу она не поняла, с какой стати Псина велела ей остановиться, но вот они осторожно сделали еще несколько шагов, и шум воды внезапно усилился, превратился в рев и грохот, и в лицо девушке ударили ледяные брызги.

Вот и река! Дальше тропа уводила по хрупкому скользкому мостику длиной шагов в двадцать и в ширину меньше двух футов и заканчивалась у еще одной двери. Этот узкий, без перил, мостик над стремительно несущимся потоком, несомненно, задумывался как преграда для мертвых. Никто из этих тварей здесь не прошел бы.

Лираэль оглядела мост, дверь, затем посмотрела вниз, на темную быструю реку: это зрелище и пугало ее, и завораживало. Непрерывное движение воды и неумолчный грохот словно гипнотизировали девушку, но наконец усилием воли она отвела взгляд. Повернулась к Псине и, пытаясь перекричать шум воды, воскликнула:

– Я тут не пройду!