Лираэль

Псина пропустила ее слова мимо ушей. Лираэль уже собралась повторить их – и тут же прикусила язык: на ее глазах собачьи лапы вытянулись вдвое и сплющились на концах. При этом выглядела Псина весьма самодовольно.

– Ты, чего доброго, еще и присоски отрастила! – прокричала Лираэль, содрогаясь от отвращения при одной этой мысли. – Как осьминог.

– А как же! – прокричала Псина и приподняла лапу с таким мерзко чавкающим звуком, что Лираэль расслышала его даже сквозь шум реки. – Мосточек-то, похоже, опасный!

– Еще какой! – проорала в ответ Лираэль, снова окинув взглядом мост.

Псина явно намеревалась перейти на ту сторону, а с помощью снабженного присосками поводыря эта задача превращалась из невозможной в просто опасную. Вздохнув, девушка нагнулась и разулась, часто-часто моргая: брызги так и летели в глаза. Привязав мягкие кожаные полусапожки к поясу за шнурки, она зябко пошевелила пальцами. Камень обжигал холодом, зато Лираэль с облегчением обнаружила, что поверхность исчерчена поперечными насечками; в тусклом свете девушка не разглядела их прежде. Ну теперь-то она не поскользнется!

– Любопытно, от каких таких опасностей призван охранить этот мост, – промолвила Лираэль, осторожно просовывая пальцы под собачий ошейник и ощущая уютное, успокаивающее гудение магии Хартии и еще более комфортную поддержку чрезвычайно устойчивой собаки.

И, сделав первый шаг, озвучила следующую свою мысль, пусть слова и потонули в реве реки:

– И что именно он должен охранить?

Глава двадцать вторая Власть троих

Дверь на другом конце мостика отворилась, едва Лираэль тронула ее рукой. И снова девушка почувствовала, как в нее хлынула магия Хартии, – но если верхняя дверь гостью дружески поприветствовала, а каменный портал при входе на Разлом спокойно одобрил, то сейчас ее скорее настороженно изучили – и признали, но не факт, что дружелюбно.

Под ее рукой собака задрожала мелкой дрожью. Лираэль удивилась было, но тут из-за двери потянуло узнаваемым, едким запахом Свободной магии. Запах доносился откуда-то из глубины, причудливо перемешиваясь с магией Хартии, что его сковывала и подавляла.

– Свободная магия, – шепнула Лираэль, чуть замешкавшись. Но Псина устремилась вперед, таща за собою и хозяйку. Девушка поневоле переступила порог.

Едва Лираэль прошла сквозь проем, дверь за ее спиной захлопнулась. Рев реки разом смолк, точно отрезало. Погасли и огоньки Хартии, разметившие тропу. Воцарилась тьма – тьмы настолько непроглядной Лираэль видеть не доводилось, в этом кромешном мраке отчего-то не удавалось даже представить себе свет. Тьма давила на девушку, заставляла усомниться в собственных ощущениях. Лишь теплый собачий загривок под рукою подтверждал, что Лираэль по-прежнему стоит на ногах, что комната ничуть не изменилась и пол не накренился.

– Замри и не шевелись, – прошептала Псина, и собачий нос ткнулся ей в ногу, как будто словесного предупреждения было недостаточно.

Запах Свободной магии усилился. Лираэль одной рукой зажала нос, стараясь не вдохнуть лишнего, а другой рукой нашарила в жилетном кармане заводную мышь. Хотя вряд ли, конечно, даже это высокоумное устройство найдет отсюда дорогу до библиотеки.

Но и магия Хартии набирала силу, могущественные знаки парили в воздухе, как пыльца, хотя их привычный внутренний свет словно потускнел. Девушка ощущала, как обе магии, объединив силы, реют и кружат вокруг нее и сплетают заклинание, которое она даже опознать не в силах.

В груди девушки всколыхнулся страх; он постепенно растекался все шире, парализуя легкие. Ей отчаянно хотелось дышать – дышать как можно ровнее, медленно вдыхать и выдыхать, успокаивая себя этим размеренным ритмом. Но в воздухе плотным туманом нависала чужеродная магия, магия, ненароком глотнуть которую девушка не хотела – и не могла.

И тут в воздухе заискрились огни: крохотные и невесомые шарики света, составленные из сотен колючих иголочек, точно лучезарные головки одуванчика, покачивающиеся на несуществующем ветру. Вместе с появлением искорок примесь Свободной магии пошла на убыль, а магия Хартии усилилась – и Лираэль осторожно втянула воздух сквозь зубы.

В этом странном, крапчатом, текуче-изменчивом свете Лираэль наконец рассмотрела, что находится в восьмиугольном зале. Это просторное помещение здесь, в самом сердце горы, не было прорублено в холодном камне, как ожидала увидеть девушка. Выложенные плиткой стены поражали глаз изысканными узорами из золотых звезд, башен и серебряных ключей. Оштукатуренный потолок был расписан под ночное небо: на семь ярких сияющих звезд надвигались черные грозовые тучи. А босые ноги девушки ступали по ковру – темно-синему ковру, такому мягкому и теплому после холодного, мокрого камня моста.