Лирика

Алберто Каэйро

Пастух

"В жизни ни разу не пас я стада..."

В жизни ни разу не пас я стада.
А все мне кажется - пас когда-то.
Моя душа, как пастух прилежный,
Близко знакома с солнцем и ветром
И, подчиняясь времени года,
Бродит, вдаль напряженно глядя.
Мир безлюдной этой природы
Со мной в согласии пребывает.
Лишь позже я становлюсь печальным,
Когда солнце, как кажется нам, уходит,
И тянет холодом из долины,
И ночь наступающая влетает,
Словно бабочка, к нам в окошко.

Впрочем, печаль моя, она спокойна,

Ибо естественна в своей сути -
Лишь ею и должно наполнить душу,
Когда ухе знаешь о ней, и руки
Обрывают цветы, хотя ей об этом
Ни за что на свете не догадаться.

От звона бубенчиков, зазвеневших

Где-то за поворотом дороги,
Вмиг благодать на меня нисходит.
Одно только жаль - что я о ней знаю,
Потому что, когда б я о ней не ведал,
Мои мысли, полные благодати,
Отзывались бы радостью, а не грустью.

Беспокойные мысли - они как дорога,

На которой все время и дождь и ветер.

У меня ни стремлений нет, ни желаний.

И не в том моя цель, чтобы быть поэтом.
Это просто мой способ быть одиноким.
Ну, а если мне хочется временами
На мгновенье представить себя барашком
(Или даже целым огромным стадом,
На заре рассыпавшимся по склону,
Или тысячью разных вещей счастливых) -
Это лишь оттого, что я сам ощущаю
Все, о чем я пишу на закате или
Когда туча свет прикрывает лапой
И по траве пробегает молчанье.
Когда я сижу, стихи сочиняя,
Или тихо по горной бреду тропинке
И пишу стихи свои на бумаге,
Воображаемой лишь условно, -
Я ощущаю в руках своих посох
И вижу свой силуэт, одиноко
Маячащий где-нибудь на вершине.
Когда я поглядываю на стадо,
Я вижу собственные свои мысли,
А когда я заглядываю в свои мысли,
Я вижу стадо свое и смутно
Тогда улыбаюсь, как тот, кто смысла
Собственной речи не понимает,
А лишь притворяется, что понимает.

Приветствую всех, кто меня читает.

Я молча снимаю пред ними шляпу,
Когда по дороге ползет телега
И они замечают меня у двери.
Я приветствую их, я желаю им солнца,
А также дождя, когда дождь им нужен,

А также чтоб возле окна в их доме

Всегда стоял бы их стул любимый,
На котором они, удобно усевшись,
Под вечер стихи бы мои читали.
И чтобы, читая стихи, считали,
Что я тоже некая часть природы,
Вроде старого дерева, под которым
В своем давнем детстве, уже забытом;
Наигравшись вдоволь, они сидели,
Утирая лоб свой разгоряченный
Рукавом полосатой своей рубашки.

(Перевод Ю. Левитанского)

"Из моей деревни глазу открывается такой простор..."