Читаем ЛІРНИКОВІ ДУМИ полностью

Наступає жильний вечір [26]Сонечко згасає, І апостолів до себе Господь зазиває.І зійшлися всі дванадцять. Просить господь сісти І зачав вечерю тайну З ними разом їсти.Повечеряв разом з ними, Зо всіма простився І пішов від них до саду, І в саду молився.І молився... і кровавий З него піт котився. Аж опівночі з жидами Іуда явився.І невірнії зв'язали Христу-богу руки, І повели до Кайафи На страшнії муки.Стали бити і плювати, До стовпа кували І на голову пречисту Тернину наклали.І струями по всім тілі Кров його спливала, І плоть його пресвятая, Як кора, спадала...Аж приходить і Іуда, Як глянув на муки - Грішми в землю, а сам плаче, Ходить, ломить руки.Наостаток з того жалю Прибігає к лісу, І у лісі на осиці Віддав душу бісу.


XXIX


А тим часом на Голгофу, Стали бога вести І звалили хрест на него І казали нести.І іде він, і несе хрест, Силоньки немає: Що пройде їднії гони - Да й із ніг спадає.І за брамою звалився, І не може встати. Аж несе їден убогий Яйця продавати.І кладе він їх під браму, Бога підіймає.Підіймає і хрест тяжкий Нести помагає.От і сама Гологофа, Вбогий повернувся... Коли гляне... його кошик Злотом нагорнувся.Да і яйця межи злотом Були - не пропали, Ще й, на диво,- крашанками Й писанками стали.І відтогді стали й люде Писанки писати.І в Великдень всіх знайомих Ними дарувати.А тим часом на Голгофі Хрест уґрунтували І на нему Христа-бога Страшно розіпняли.Розіпняли... руки й ноги Цвяхами прибили І ребро його святеє Копієм пробили.


XXX


Тяжко мучиться наш господь, Тяжко умирає, І із жалю все замовкло, Голосу не має.Тілько горобці погані Понад хрест літали, І літали, і скакали, І «жив-жив» кричали.Терпів господь милосердний, Далі став казати:«Всяку птицю я приймаю, Буду доглядати.Горобця лиш не догляну І не нагодую. І нечистому на волю Погань ту дарую».І узяв їх чорт у руки, Да і доглядає, І на Семена [27] мірками Всіх переміряє.Міряє їх в очереті І мірчук збирає, І дну міру зоставляє, Дев'ять мір пускає.І від Семена до весни, То і діти знають, Горобці всі табунами По світі літають.


XXXI


Перейти на страницу:

Похожие книги

Недосказанное
Недосказанное

Свободны от связи, но не друг от друга… Пришло время выбрать на чьей ты стороне… Внешне Разочарованный дол – это тихий английский городишко. Но Кэми Глэсс известна правда. Разочарованный дол полон магии. В давние времена семья Линбернов правила, устрашая, наводя ужас на людей с целью их подчинения, чтобы убивать ради крови и магических сил. Теперь Линберны вернулись, и Роб Линберн собирает вокруг себя чародеев для возвращения городка к старым традициям. Но Роб Линберн и его последователи – не единственные чародеи Разочарованного дола. Необходимо принять решение: заплатить кровавую жертву или сражаться. Для Кэми это больше, чем простой выбор между злом и добром. После разрыва своей связи с Джаредом Линберном она вольна любить кого угодно. И кто же будет ее избранником?

Нина Ивановна Каверина , Сара Риз Бреннан

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза