Лис

Я, наконец, позволил себе взглянуть на неё, и мир словно перевернулся. С момента нашей последней встречи она преобразилась до неузнаваемости. Стройная, подтянутая, женственная. Нежная кожа, легкий румянец, волосы собраны в толстую косу. Невесомое голубое платье, оставляющее открытыми только изящные кисти рук. Она смотрела вдаль, но едва почувствовав мой взгляд, повернула голову, и наши глаза встретились. Кажется, она что-то сказала, но я не разобрал, утонул в бездонной пропасти её очаровательного взгляда, и спасения от него уже не было.

Кто-то громко кашлянул над ухом, и это привело меня в чувство.

– Вам не стоит задерживаться здесь. Его высочество будет в ярости.

– Его высочество, – отчего-то улыбаясь, ответила принцесса, – Слишком занят предстоящим сражением. Итак, могу я узнать имя моего спасителя?

Твою же мать. Вот что она говорила. Имя. Моё имя. И как ей ответить? Не хотелось лгать, но и настоящее имя называть не стоит, это вызовет массу вопросов. Выход напрашивался сам собой.

– Эндрю! Эм… – надо было сказать ещё что-то, про равнинные поля, к примеру. – Просто Эндрю.

– Что ж, сэр Эндрю. Примите мою благодарность, – принцесса слегка присела, изящно склонив голову, а затем протянула мне шёлковый платок. – Примите это в знак признательности.

Я взял его, как самую ценную в мире вещь, чувствуя себя полным идиотом. И куда только подевались все слова? Едва смог выдавить из себя «благодарю». Видимо, это и смутило её.

– Вильям прав, мне не стоит здесь долго задерживаться. Надеюсь, мы все переживем эту битву. До скорой встречи.

Когда я пришел в себя, она уже спускалась по лестнице, а Вильям стоял рядом со мной и провожал её взглядом.

– На твоем месте, я бы очень постарался выжить.

– Постараюсь, – твердо решил я. – Очень постараюсь!

Безымянный!

Весь остаток дня я бродил задумчивый. Прохожие как-то странно косились в мою сторону. Одна заботливая бабушка даже предложила проводить до дома. Очевидно, приняла за умалишённого. Тут война на пороге, а он бродит с улыбкой идиота, себе на уме. Ну точно – с головой беда.

К зданию Ордена, где меня лечили, выбрался только к вечеру. Несколько раз заблудился, хотя был уверен, что легко найду дорогу. Пришлось спрашивать прохожих. Не помню, когда уснул. Просто в какой-то момент глаза принцессы заполнили собой весь мир, и наступила тишина.

Но ничто не длится вечно. Из цепких объятий сна меня безжалостно вырвал звук колокола.

Бомммм… Бомммм… Бомммм… Громко, тревожно, пугающе. Не нужно быть гением, чтобы понять, что произошло. Начался штурм!

Я вскочил как ужаленный, натягивая приготовленную монахами одежду. Мельком глянув в окно, поразился тишине, разлитой вокруг. Ни криков, ни ругани, ни паники. Странно, но я представлял всё иначе. Очевидно, сказывалось влияние фильмов. Все обязательно должны бегать по улицам, натыкаясь друг на друга и громко проклиная судьбу, а тут такое несоответствие. Все покидали свои дома в полном молчании. Люди собраны и решительны. Интересно, скольким из них сегодня не повезёт, сколько из них навсегда закрыли дверь в свое жилище?

Подхватив меч и выскочив на улицу, я, что есть духу, помчался к стене. Уж не знаю, чем всё закончится, но отсиживаться я не стану.

После вчерашних похождений дорогу я знал отлично и, спустя десять минут, уже взбегал по ступенькам, настойчиво требуя уступить дорогу. Как ни странно, меня охотно пропускали, несмотря на внешний вид. А выглядел я как самый настоящий монах. Разве что меч никак не клеился с образом.

– Ох, чтоб меня.

Вырвалось против воли. Противник собрал серьёзную армию. Но и на стене собралась нехилая силища. Очень захотелось стать маленьким и незаметным, чтобы тихонько слинять. Никогда не видел столько людей разом. Навскидку, там собралось тысяч пятьдесят, хотя я отлично знал, что их там не больше двадцати со стороны врага, и примерно столько же – с нашей. Но у страха, как известно, глаза велики. Попробуйте представить себе тридцать тысяч человек, верхом и пеших, в доспехах и с оружием, два десятка катапульт, десяток огромных баллистр, неподъемный таран, звуки барабана…

Скажу честно, я пожалел, что решил быть в первых рядах, но теперь поздно было что-то менять.

Незаметно для себя, я автоматически зачислил всех, кто за стеной в категорию врагов. В принципе, я поступал так всё время, но это было в прошлой жизни. Ведь легче разделить людей на своих и чужих. Тогда не надо думать об остальных. И вообще, любой, кто с нами не согласен, моментально попадает в ряды чужаков. Так недолго остаться в полном одиночестве, лишь бы быть всегда правым. Спасибо Лягушонку за бесценный урок.