Лишь в небе с драконом нежнейший вальс (СИ)

Цубамэ тихо крякнула и развернулась на триста шестьдесят градусов. Я сначала запаниковала, но поняла, что птица оказалась мудрее меня, когда мы начали медленно спускаться. Вскоре я слезла со спины бывшей помощницы Юбабы и чуть не упала на землю от того, как сильно затекли ноги. Всё же усевшись на землю и чуть растерев икры, я протянула луччолу птице. Фонарь светил очень тускло, но стрелка крутилась по-прежнему быстро.

— Спасибо тебе за помощь, Цубамэ, — сказала я, отдышавшись, как после бега, — дальше я сама.

Птица мотнула некрасивой головой, явно не соглашаясь оставлять меня одну. Её большие тёмные глаза смотрели на меня с неприкрытым неудовольствием. Я с трудом поднялась с земли и почти всунула ручку фонаря в птичий клюв.

— Будет очень нехорошо с моей стороны, если я сломаю такую дорогую вещь госпожи Юбабы, — сказала я, пристально глядя в глаза Цубамэ, — пожалуйста, возвращайся к Бо-саме. За меня не беспокойся, я справлюсь… как-нибудь.

Я не понимала, с чего эта странная птица решила принять живое участие в моей судьбе, но была ей за это очень благодарна. Черноглазая Цубамэ дважды моргнула и склонила длинную шею. Я поклонилась ей в ответ. После этого быстрого ритуала птица завертелась на одном месте и тут же исчезла. Тогда я лучше поняла слова Бо о том, что он тратит меньше времени на путешествия, чем я. Всё же я была чужой в этом мире. Но долго думать об этом я не стала и медленно повернулась в ту сторону, где за высокими деревьями скрывалось бирюзовое озеро. Я поразилась тому, как было тихо: ни единого птичьего голоса, ни стрекота насекомых, ни шелеста листвы — ничего из того, что ассоциировалось у меня с лесом, я не слышала. У меня не было никакого плана действий, я не знала, что мне делать, когда я дойду до Хаку; я могла лишь догадываться, что со мной сделает он. И всё равно я медленно пошла вперёд, продираясь через кусты и обламывая полусухие ветви, потому что не могла оставаться на месте, зная, что дракон так рядом.

«Mou sukoshi dake de ii, Ato sukoshi dake de ii, Mou sukoshi dake kuttsuite iyou ka».**

Я больше не могла думать, мне казалось, что я вообще больше не жила, а двигалась лишь по инерции, расчищая себе путь. Куртка несколько раз цеплялась за ветви и неизбежно рвалась, но мне было всё равно. Там был Хаку, а больше меня ничего не волновало.

«Boku ga boku no namae wo oboeru yori zutto mae ni».***

Я сорвалась на бег, не понимая, зачем я это делаю, едва увидела блеск воды между деревьями. Я бежала к нему, несколько раз упав, продырявив джинсы и разодрав колени в кровь, но я не останавливалась ни на мгновение. «Лишь бы быстрее вновь оказаться рядом с ним! — отчаянно завопила я, не открывая рта, — Лишь бы…» Отвлекшись на эту мысль, я закрыла глаза и, зажмурившись, пробежала последние несколько шагов. Мне снова было страшно, но я боялась лишь одного: не увидеть его перед собой. И всё же я встретилась взглядом с его зелеными глазами.

Бело-зелёный дракон больше не лежал, отдыхая на берегу сказочно красивого озера. Он стоял, ощерившись; шерсть на загривке вздыбилась, усы и длинный хвост беспокойно развевались. В зелёных глазах я действительно не видела и тени того человека, которого знала. В них я видела только зверя, чей покой потревожили, готового защищать себя и свою территорию, не ведавшего пощады. Только тогда я поняла, что тот страшный взгляд, направленный полжизни назад в сторону Акиры Араи, был жалким подобием настоящего взора драконьих глаз. Страх забывается, любовь — никогда.

Мне было всё равно, ведь я знала, кто передо мной. И я потеряла остатки рассудка, увидев эти пронзительно зелёные глаза. Я снова заплакала, но будто впервые лила слёзы, будто впервые видела его. Меня накрыло волной безумной радости: это же Хаку, мой Хаку, он жив, он передо мной! И он не сможет не узнать меня! Я сделала несколько шагов вперёд. Дракон дёрнул головой.

— Хаку? Ни… Нигихаями, — дрожа всем телом, но не от страха, а от счастья, произнесла я, — ты узнаешь меня? Это я…

Из груди дракона вырвался короткий угрожающий рык, но я не останавливалась, как завороженная, приближаясь к нему, не в силах отвести взгляд от его вытянутой морды.

— Я Тихиро. Хаку, ты ведь помнишь меня? Ты спас меня, когда я уронила туфельку в реку. Ты помог мне выжить в этом мире. А сейчас я помогу тебе, только я не знаю как, но я что-нибудь придумаю! Я обещаю тебе, Хаку!

Второй рык был гораздо громче первого. Дракон ещё сильнее оскалил белые зубы и наклонил голову. Я всё ещё шла к нему, сокращая расстояние между нами, и даже вытянула вперёд руку, чтобы погладить его по лбу, как завещала сама себе в глупом стихотворении, когда вдруг отчётливо поняла, что случится дальше. Хаку совсем меня не узнал, он наклонил голову не в сентиментальном жесте героя, заключенного в чужом теле, а с одной конкретной целью. Дракон хотел протаранить меня длинными рогами, что для моего худосочного туловища обернется неминуемой… смертью? «А не затем ли я шла к этому озеру в одиночку, зная, что смертная девчонка не в силах спасти своего…»