Лишь в небе с драконом нежнейший вальс (СИ)

— Я думаю, это не вам решать, — спокойно сказал я, двумя движениями руки собирая воедино глиняные осколки, чёрную землю и возвращая несчастную розу на место, — но у меня есть условия, о которых я скажу, нравится вам это или нет. Во-первых, я отправлюсь на поиски братца только с Тихиро. Вы ведь помните, как запретили мне познакомиться с ней в моём новом обличии?

— Я обещала…

— Я знаю, что вы обещали Хаку. Не понимаю только, почему его чувства всегда стоили дороже моих, — я дёрнулся и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Итак, Тихиро пойдет со мной. И если она согласится идти… дальше, — я споткнулся на этом слове, как школьник, — то вся магия отменятся. Мы вдвоём выйдем из этой игры, и вы нас не найдете. Да, даже вы, Дзэниба, я вам это обещаю.

— Рюити, не надо, пожалуйста… — прошептала старая волшебница, подходя ко мне вплотную и приподнимаясь на цыпочках, чтобы положить руки мне на щёки. Меня бросило в жар от этого прикосновения и от осознания того, что, возможно, меня и вправду любили. Но я был готов идти до последнего ради одного человека. Ею была не Дзэниба.

— Вы согласны? Я ведь мог и не говорить вам ничего, но я сделал это, чтобы вы мне не мешали, — я скрепя сердце взялся за руки колдуньи и опустил их вниз, на мгновение сжав.

— Ты обрекаешь себя на смерть ради неё? — поражённо спросила Дзэниба, внимательно глядя на меня.

Я грустно усмехнулся:

— Я пытаюсь вернуть себе шанс, которого вы меня лишили.

Комментарий к Интерлюдия. Мой потерянный шанс

Спасибо за прочтение!:з Буду рада вашим комментариям и мнениям!

Три главы и эпилог…

========== Глава двадцатая. Камикакуси ==========

*Камикакуси (дословно «ками прячет (людей)») – японское народное поверье о том, что дух может спрятать человека, а затем вернуть его, как правило, через много лет.

Крупная слеза, которая собралась в тот момент, когда я взяла за руку Рюити, скатилась по моей щеке с последним словом ками. Мне казалось, что я прожила этот диалог в реальном времени, но в страшной действительности не прошло и пары секунд. Рюити всё так же смотрел на меня, тяжело дыша. Я проклинала и ненавидела себя за то, что ему пришлось пережить. Да и не только ему, но и Хаку, Дзэнибе, Бо… всем им. Однако никто больше не умирал, сжимая мою руку всё слабее и слабее. «Но я думаю, если что-то и спасёт его, то только любовь к тебе», — так сказала Дзэниба, вероятно, ещё не зная, насколько пророческими окажутся её слова. Любовь ко мне действительно спасла Хаку… вот только любил меня не он, или не только он. Я еле выговорила слово, сжигавшее меня изнутри:

— Прости…

Я так хотела вместить в это слово, что мне было действительно до невозможности горько от того, что я не услышала всю историю раньше. Я не хотела знать, как бы тогда всё повернулось, что бы произошло, как бы Рюити обманывал меня дальше, чтобы дойти со мной до этого бирюзового озера и всё же отдать жизнь за мою любовь. Я понимала, что не ушла бы с ним: наваждение, преследовавшее меня несколько дней, ушло навсегда. Тогда я чувствовала лишь отчаяние и вину, снова вину. Я впервые видела смерть так близко. И я была причиной, по которой Рюити вставал на дорогу до Ёми**.

«Не тебе извиняться, Тихиро-кун, — снова прозвучал в моей голове голос Рюити, — а мне. Ты была права. Я пытался купить твою любовь всеми известными мне способами, но твои слова об этом заставили меня понять: я и вправду не умел любить. Мне жаль, что я не научился. Возможно, если боги однажды дадут мне шанс вернуться, я стану другим, и в этом будет только твоя заслуга. Хотя сомневаюсь, что меня пустят сюда… на моём счету много штрафов».

Рюити задышал тише прежнего, и паника схватила меня стальной рукой прямо за горло.

«Не бойся… — голос Рюити почти смеялся, хотя передо мной лежал измученный раной человек. В тот момент я совсем забыла о том, что он дух. — Пожалуйста, прости меня за всё. И надеюсь, что Хаку тоже простит. Я только сейчас понял, что сделал всё правильно… ради вас обоих».

— Рюити, нет-нет-нет, пожалуйста, не умирай, — отчаянно прошептала я, прижимая его руку к себе, — ты… боги… прости меня.

«Я рад, что у тебя осталась моя маска»***.

Мои дрожащие руки сжимали пустоту в тот самый момент, когда я почти набралась смелости, чтобы впервые кого-то поцеловать. Рюити, Каонаси, Безликий — тот, у кого было столько имён, бесследно исчез, не оставив ни плаща, ни красных кедов, ни своей прекрасной улыбки. Единственным ярким напоминанием о нём оставалась кровь на моей руке. Будто и не было той страшной обиды на него, будто он никогда не предавал меня… но почему будто. Он действительно не имел никакого отношения к предательству, которое стройно выросло в моей голове… и всё же он ушёл, когда я попросила, назвав своей госпожой. Все эти мысли перечеркнули мои слёзы, которые, как всегда, ничего не могли изменить.

***