Лишь в небе с драконом нежнейший вальс (СИ)

Внезапно меня отбросило в сторону так, что я упала на бок и немного прокатилась по песку. Шок не позволил долго лежать, и я подскочила на ноги, ощущая боль во все левой половине тела и понимая, что после падения песок забился не только в глаза, но и в рот. «Хаку не мог так боднуть меня: я ведь не сводила с него глаз», — судорожно подумала я, в ту же секунду увидев, что на сцену вышел новый участник представления. Мир снова остановился после очередного взрыва.

— Не смей соваться сюда, — прохрипел взъерошенный Рюити, доставая из кармана плаща длинный хлыст, — ну, привет, братец. Давай лучше мы с тобой поговорим, давно ведь не виделись.

Я почти не удивилась, снова увидев его, хотя довольно долго совсем не вспоминала о существовании своего прежнего спутника. Хаку и Рюити смотрели друг на друга. Оба казались пришельцами из разных миров: светлый змеевидный дракон, по-прежнему угрожающе выставлявший вперед рога, и бледный юноша в развевающемся чёрном плаще и красных кедах с хлыстом в правой руке. На его щеке, обращенной ко мне, от напряжения проступил желвак. Отметины же, повторявшие черты на его маске, исчезли с лица. Я заметила это за секунду до того, как Рюити занёс руку над собой и с силой стеганул Хаку по левой передней лапе. Из моей груди вырвался сдавленный стон, из груди дракона — неистовый рёв. Рюити ещё сжимал в руках хлыст, когда Хаку в один прыжок оказался рядом с ками и вцепился в него зубами.

Вот когда я вспомнила, что такое страх. Будто в замедленной съемке я наблюдала за тем, как Хаку несколько раз тряхнул кричавшего Рюити и бросил его примерно на пять кэн**** в сторону, издав очередной рёв от причинённой боли. Его морда была окрашена кровью. Я стояла, закрыв руками уши, но всё равно слышала два душераздирающих крика. Хаку взвился в воздух, словно гимнастическая лента, и, конвульсивно дёрнувшись, рухнул на песок очень близко к воде. Я ничего не понимала: удар, нанесенный ему кнутом, был явно не смертельным. Почему же ему было так больно? Я не могла сдвинуться с места и не могла перестать смотреть на притихшего дракона.

«Не мог же он… нет, нет, не мог…», — такой была моя первая мысль с того момента, как меня прокатили по песку. И я в кое-то веки была права и не могла в это поверить, хотя уже видела такую трансформацию, поэтому не могла ошибиться. Тело дракона будто стремительно уменьшилось в размере, и на его месте остался лежащий на земле темноволосый парень с неестественно вывернутой левой рукой.

— Нигихаями, — прошептала я, наконец найдя в себе силы пошевелиться и сдвинуться с места.

Я быстро добежала до парня и упала рядом с ним на песок. Это был, конечно, Хаку. Изможденный, с осунувшимся лицом, одетый в ту же одежду, в которой он заехал за мной в день Ханами. Мне показалось, что я сошла с ума, что это просто не может быть правдой. Я коснулась рукой его щеки. Тёплая. Другую руку я положила ему на грудь, пытаясь уловить биение сердца. Оно откликнулось мне тихим, медленным, но мерным стуком.

— Ты жив, — еле выговорила я, — всё кончилось.

Я склонилась над Хаку и коснулась его лба своим, не в силах поверить в то, что всё это происходило на самом деле. Всего-то нужно было… Холодное осознание ударило по мне, как длинный хлыст по драконьей лапе.

— О боги, Рюити…

Я быстро поднялась на ноги и оглянулась, ища взглядом человека в тёмном плаще. Он лежал там, куда его бросил Хаку, не шевелясь и не подавая других признаков жизни. Не помня себя, я рванула к нему, увязая в светлом песке и молясь о том, чтобы застать Безликого в живых. Рюити лежал на спине и судорожно дышал, глядя в небо. Свет по-прежнему терялся в его почти чёрных глазах. Я рухнула на колени, не обратив внимания на боль в ногах, и склонилась над раненым ками. Не нужно было обладать медицинским образованием, чтобы понять: всё очень плохо. Разодранная футболка еле прикрывала такое же разодранное тело. В фильмах я неоднократно видела, как пытаются остановить кровь прямо руками, но я совсем не умела этого делать. И всё равно я прижала левую руку к солнечному сплетению Рюити, чувствуя, как сквозь пальцы начала течь горячая густая жидкость.

— Кровь ками, — каким-то чужим голосом начал говорить Рюити, — помогает снять любое проклятие. Но её нужно добыть в бою, иначе эту силу не пробудить.

— Боги, Рюити… — прошептала я в ужасе.

— Девочки где-то рядом, проведи им по губам пальцем, смоченным в моей крови… они уснут, это поможет изменить им память… пусть займется Бо или Дзэниба… — Рюити говорил медленно, но отчетливо. Он повернул голову и посмотрел на меня. На его совсем белом лице промелькнула та самая полуулыбка, которая так его красила. — Прости меня. И не говори Хаку, что я хотел его бросить. Я только сейчас понял…

— Рюити, не надо, не говори ничего! — я оглянулась в надежде, что кто-то выйдет из перелеска и поможет нам, но вокруг было всё так же тихо.

— У меня мало времени. Дай мне руку.