Листая Свет и Тени

А в это время широкая лента из автомобилей резко остановилась, встала, как вкопанная, прямо напротив его окон. Лента вздыбилась и начала подниматься вверх. Прибывающие вновь машины пополняли собой извивающееся в воздухе прогибающееся петлей тело гигантского Чудовища. Машин становилось все больше, переливаясь на солнце, они были похожи на чешую змеиной кожи.

Когда Автор закончил повествование, он оглянулся вокруг и поразился, сильно испугавшись, так как выросшее над ним изогнутое полотно грозилось вот-вот опрокинуться и похоронить под собой близлежащие дома вместе с людьми. Он скорее побежал в коридор к выходу, затем – наружу. Оказавшись на улице, он ничего такого из ряда вон выходящего не увидел. Транспорт проезжал мимо, как всегда, и, казалось, ничто не могло заставить его не то что остановиться, но даже притормозить на секунду. Острая боль опять напомнила о себе. Словно некая сила, слишком долго в нем дремавшая, теперь пробудилась и искала выход, причиняя ему страдания и муку. У Писателя начался жар.

В тот день и на следующий он не пошел на работу, сообщив начальнику отдела, что заболел. Он действительно чувствовал себя плохо. Жена вызвала врача, врач выписал больничный лист вместе с сопутствующим лечением. Оставшись наедине с собой, Писатель пытался понять, что же с ним произошло и как так получилось, что он обо всем забывал на протяжении долгих лет. Ежедневно он забывал то, что составляло несколько часов его жизни. Каждое утро в нем вспыхивало пламя таланта. Оно делало его счастливым. Наполнившись его светом, он успевал записать кусочек придуманной им истории только до половины листа, как неожиданно врывался ветер и уносил с собой этот лист неизвестно куда, стирая память. И это продолжалось в течение многих лет.

А теперь эта болезнь. Всего мгновение он успел порадоваться воскрешению своих идей, как тут же странная острая боль поразила все его тело.

Он соскочил с постели и чуть было не наступил на котенка. Тот, испугавшись, запищал и спрятался под кровать. Писатель понял, что пока он лежал в забытьи, дети уговорили свою мать, его жену, взять домой котенка. Но зачем она это сделала, ведь она прекрасно знает, что он ненавидит кошек, ненавидит их запах. Его выворачивает наружу при виде этих мяукающих тварей. Он нагнулся, чтобы достать этого заморыша и вышвырнуть в подъезд, но голова у него сильно закружилась и, не удержавшись на ногах, он упал, сильно ударившись обо что-то.

Как только его веки сомкнулись, Писатель увидел сразу все свои незаконченные истории прямо перед собой. Бурная река, наполненная промокшими листами его рукописей, проплывала где-то внутри него. Впереди она резко останавливалась, наталкиваясь на непреодолимую преграду. Недописанные листы продолжали прибывать, образуя мокрые нагромождения. А из этих нагромождений уже сложилась целая Гора.

Гора была живой. Из нее доносились стоны и крики. Со всех сторон торчали чьи-то руки, ноги, головы. Они царапались, бились в судорогах, кололи и увечили друг друга всем чем ни попадя. Из ран сочилась кровь.

Стоя возле реки с живой Горой посередине, Писатель понял, что это из-за нее он испытывал острую боль в своем теле. Тошнотворный запах крови проникал в ноздри. Его мутило и рвало. С вершины текли кровавые ручьи. Руки, торчащие в разные стороны, тянулись, чтобы схватить его, они кидались в него камнями, головы, завидев его, перестали рыдать и начали вопить и сквернословить. Гора наклонялась над ним все ниже и вот-вот должна была рухнуть и раздавить его. Ему стало страшно, и он закричал.

Писатель очнулся ночью, он был весь мокрый от пота. Жена, вернувшись с работы, поужинала вместе с детьми, уложила их спать, а потом легла сама. Он был твердо уверен, что все увиденное ему приснилось, и очень обрадовался, обнаружив вокруг себя знакомые и родные обои, спящую рядом жену. Он поднялся и поскорее вышел на балкон и тут же увидел, как мимо его окон, не обращая на него внимания, ярко освещенный изнутри фонарями, медленно скользит Стальной Змей.

Автор тихо зашел обратно и плотно запер за собой балконную дверь. Он спрятался под одеяло и хотел уснуть, забыться, он не знал, что ему делать и куда ему деться. Он зажмурил глаза, перед ними тут же возник кровавый речной поток, толкающий кипы незаконченных рукописей. Окрашенная кровью вода растеклась и заполнила собой улицы, дома. Она уже проникла в его квартиру из-под дверной щели и расползалась по полу, добравшись до его ног.