Листая Свет и Тени

С девчонок в один миг слетела беспечность, они с нескрываемым ужасом глядели на рассказчицу, в глазах которой навсегда заледенели невыплаканные слезы. Потом, хрипло покашливая, она начала говорить снова: «С этим грехом я живу всю жизнь. Я устроилась работать в больницу, выполняла любую работу, мне хотелось жить. В мой дом поселили несколько семей из вновь пришедших к власти. Мне оставили одну мою комнату. Утром в доме выстраивалась очередь в ванну и туалет, на кухне стоял вонючий запах бедной еды, ругань и плач детей не давали возможности отдохнуть, даже наглухо закрывшись в комнате. Мне приходилось каждый день мыть унитаз, что я делаю и до сих пор». «Зачем?» – с возмущением и нескрываемым отвращением спросила моя подруга. И старуха спокойно ответила: «Я не могу позволить себе воспользоваться грязным унитазом!»

В туалетной комнате нашего пищекомбината повисла тишина. Я взяла другой нож и стала счищать ржу вместе с подругой.

Ностальгия

Ностальгия по детству вещь неблагодарная, но иногда, если сильно не углубляться в воспоминания, можно создать себе определенное настроение. И вспомнилось мне, как однажды я приехала в деревню к бабушке, – ее уже не было, но захотелось вернуться в ощущения давно забытого, родного, чтобы отдохнуть, отречься на время от ставшей привычной нагрузки городских будней.

Был летний полдень, когда воздух струится и прозрачно колышется от солнечного марева. Я пришла на кручу над медленно текущей рекой. С высоты почти пятиэтажного дома окрестности видны на много километров. Невдалеке ютятся маленькие домики, на берегу медленно колышутся, словно дышат, яркие головки татарника, трава на брошенных полях лежит ровным ковром, а когда-то мы бегали по ним, скрываясь в кукурузных зарослях. С этих круч в глубоком детстве катались на тяжелых длинных санях по шесть, а то и восемь человек, навалясь друг на друга. Свист ветра в ушах заглушал страх, а восторг от быстрой езды заставлял с неумолимым упорством волочить эти тяжелейшие сани вверх…

И вот такая разморенная от солнечного тепла и воспоминаний я сидела среди неумолимого стрекота кузнечиков в глухой полуденной неге и медленно оглядывала окрестности. На противоположной круче – через глубокий овраг, – жуя траву, потряхивая бородой, иногда резко перескакивая с места на место, мирно паслась белоснежная коза. Я проглядела тот момент, когда в доступной близости от козы появился мальчуган лет восьми в коротких шортиках, сандалиях на босу ногу и белой рубашечке, аккуратно застегнутой на все пуговицы. Круглое белобрысое лицо было озарено улыбкой Буратино, и весело торчащие уши нисколько не портили его портрет. Его шустрое тельце быстро перемещалось по площадке кручи, он что-то все время говорил, азартно жестикулировал, крутил головой, его ноги беспрестанно выделывали смешные кульбиты. Рядом с ним стояла молодая стройная женщина, явно не мама, возможно тетушка, которая, подставив лицо солнцу, видимо, желала, как и я, отдохнуть от жизненных забот. Легкий ветерок нежно развевал подол ее платья, сквозь которое просвечивали стройные ноги в белых туфлях «на платформе» и прямых высоких каблуках. Мальчишка стал строить рожицы и дразнить козу, а она клонила рога и наступала на парнишку. Он быстро прятался за тетушку и хохотал, когда та громко прикрикивала на козу, а мальчишку вяло журила. Так он недолго развлекался, а потом стал охотиться за кузнечиками. Коза же косилась на него, явно что-то замышляя. И когда мальчик совсем забылся и повернулся к ней спиной, коза резким взмахом головы зацепила его рогами за бедро и кинула с кручи. От неожиданности мальчик вскрикнул и, катясь и подскакивая, свалился с горы вниз в крапивные заросли. Ни секунды не задерживаясь, вслед за мальчиком, пытаясь его поймать, полетела женщина. Снизу уже раздавался закатистый рев. Когда женщина догнала мальчишку и вытащила его из крапивы, он был пунцовый в белых волдырях, его рубашка кое-где алела кровавыми пятнами. Женщина суетилась вокруг него, то прижимая к себе, то разглядывая его травмы, то жалела, то ругала за баловство с козой. Когда же первый страх прошел и она поняла, что кроме царапин у стервеца ничего нет, она посмотрела на свои ноги и с ужасом обнаружила, что на одной туфле каблук свернут и болтается при каждом шаге, а на другой его нет вовсе. В отчаянье она сняла с ног то, что когда-то было ее гордостью и завистью для подруг, и с ожесточением бросила туда, откуда только что достала своего незадачливого племянника, и стала подниматься с ним на кручу, где по-прежнему мирно паслась белоснежная коза.

Марионетка

Марионетка, ранетка, монетка, браслетка… Чушь, нет ничего общего, набор слов для рифмования, не выражающий сути.

Марионетка – куколка; ручки, ножки, головка скреплены подвижно и подвешены на веревочки – это для тех, кто не знает.