Литература как жизнь. Том II

Политика – не специальность, политика – дело любительское, в политику толкает честолюбие, корыстолюбие и прочие похвальные чувства. Но выдумки и вранье случается слышать не от манипуляторов, работающих на богатого хозяина, те лгут, даже если в фактах не ошибаются, они всего лишь подтасовывают и замалчивают факты или просто не знают фактов, противоречащих тому, что они утверждают. Неведение политикам помогает – их безосновательные утверждения невозможно опровергнуть – им нельзя возразить, своего рода людная улица с односторонним движением. Но как воспринимать фантастические суждения специалистов или, как их теперь называют, экспертов?

Уважаемый экономист, советник государственного руководства, предлагает рецепты оздоровления российской экономики и, желая убедить в праведности предпринимательства на примере стародавнего российского купечества, с экрана телевизора спрашивает: «Помните у Островского: “Купецкое слово крепко”?» В экономике я не смыслю, но реплику помню – из «Бесприданницы». Помнит ли эксперт? Ведь у Островского торгуются за содержанку, и один потаскун другому обещает не нарушить условий сделки. Нашел же экономист праведников! Если этому, так сказать, крепкому слову мне предлагают верить, то я не поверю ни одному слову рассуждающего об экономике и подкрепляющего свою мысль не сказанным у Островского а, кроме того, очевидно, забывшего сказанное у Гоголя по адресу купечества, а ведь эти строки знал каждый из нас со школьной скамьи: «Архиплуты, протобестии, надувайлы морские! Обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь её, поставивши гнилого сукна».

Слушаю финансиста – авторитетно, складно, понятно излагает, объясняя, кто такие хозяева денег, у меня в голове яснеет, мозги мои прочищаются, кажется, понимать начинаю происходящее в мире финансов. И вдруг вижу и слышу, как финансовый просветитель, словно в него вселился Дух Святой, призывает уповать на волю Божию и почаще читать Новый Завет, особенно Откровение Иоанна Богослова. Тем же авторитетным тоном, каким разоблачал разрушительную политику Российского Центрального Банка, финансист готовит нас к Апокалипсису, причем, подчеркивает, что евангельские предсказания следует понимать буквально – принять как неотвратимую достоверность грядущие последние дни существования земного. Попутно, с утверждением веры в слово евангельское о конце света, финансист ниспровергает эволюционизм, хочет дело Дарвина назад повернуть. Моя вроде бы прояснившаяся голова опять затемняется, уж я и не знаю, стоит ли слушать суждения финансиста о финансах.

Во всяком случае, этого финансиста, обратившегося в телевизионного проповедника веры, слушать больше не стану, как перестал слушать американских телевизионных пророков, потому что они безграмотно и бессовестно обращаются с тем, что проповедуют. И финансист, взявшийся за библейскую экзегетику, это пирожник, тачающий сапоги. Я не истолкователь, а читатель тех же текстов – следую комментариям библеистов[185]. Апокалипсисы (откровения), посылаемые Всевышним через Пророков людям, есть божьи увещевания готовиться к грядущим бедствиям. В Библии апокалипсисы повторяются не меньше шести раз. Пять из них входят в Старый, или Ветхий Завет. Новый Завет, или Евангелие Иисуса Христа, следует старозаветной традиции с тем отличием, что от Всевышнего представительствует Сын (или Агнец) Божий, а он – через Апостола – призывает раз и навсегда отречься от существования Земного и готовиться ко встрече и пребыванию с Творцом в мире Небесном, переждать армагеддон до полного обновления на новой Земле и под новым Небом. Исторически достоверной подосновой пророчеств являются непрерывные межплеменные конфликты на территории Палестины и внешняя агрессия ближневосточных империй, а также – имперского Рима. Старо- и Новозаветные пророчества – это воспоминания о прошлых бедствиях, обращенные в будущее. Откровение Иоанна явилось, предположительно, откликом на гонения христиан в правление Доминиана. Идея смены благополучных и бедственных времен перешла в круговорот Вико, определена в «Коммунистическом манифесте» как периодические промышленные кризисы, переименованные на современном Западе в финансовые циклы. Тут бы эксперту и высказаться, не выходя за пределы своей специальности.