Литературные портреты: Искусство предвидеть будущее

Затем положение женщины будет определяться ее службой семье, где женщина обретает достоинство, лишь признав свою вассальную зависимость от сеньора, ментора и фавна в одном лице. Таким образом, свою супружескую жизнь она начинает с неискренности, убеждая себя, что испытывает к мужу большую любовь. Затем пробуждается, подобно Софье Толстой[307]. Она обнаруживает, что «перед ней не возвышенный образ Сюзерена, Вождя, Учителя», и не видит никаких оснований для того, чтобы рабски ему служить. И тогда она либо соглашается на роль жертвы, либо изменяет своему господину и повелителю. Оба выхода одинаково плохи.

Но «буржуазия» (поскольку Симона де Бовуар никогда не забывает о своем заклятом враге) – «буржуазия выдумала эпический стиль; рутина рисуется приключением, верность – возвышенным безумием, скука же прикидывается мудростью…». На самом деле из всех человеческих отношений те, в которых двое ненавидят друг друга и все же не могут друг без друга обойтись, – не самые подлинные и трогательные, а самые жалкие и ничтожные. Идеал, напротив, был бы таким: два вполне самодостаточных человека связаны друг с другом лишь свободным любовным согласием.

Правда, в настоящее время традиционный брак начинает меняться: девушки работают, знакомятся со многими мужчинами; работающую женщину не выдают замуж родственники; развод, ставший обычным делом, позволяет вступать в брак неоднократно. Тем не менее мужчина может успешно реализовать себя в работе и прочей деятельности, тогда как для женщины свобода оборачивается негативной стороной; мы очень хорошо видим это на примере Америки, где одни эмансипированные женщины предпочитают оставаться традиционными домохозяйками, а другие – растрачивать силы на бесплодные занятия.

Утверждать, что «в материнстве женщина обретает реальное равенство с мужчиной», также означало бы вводить в заблуждение. Симона де Бовуар долго рассуждает о вынужденном материнстве, о матерях-одиночках и абортах. «Мать-одиночку все еще презирают». (В 1965 году дело обстоит уже не совсем так, и я знаю счастливых незамужних матерей, но в 1949-м Симона де Бовуар, вероятно, была права.) «Мать славят только в браке», другими словами – только когда она подчинена мужу. До тех пор пока он остается экономическим главой семьи, дети в большей степени зависят от него, чем от матери, хотя она куда больше ими занимается.

Вывод из этого таков: женщина, как и пролетариат, как угнетенные расы, должна быть раскрепощена. Вопреки легендам, не существует ни физиологической неполноценности, ни неизбежной вражды. Удерживаемая в имманентности женщина попыталась заточить в ней и мужчину; она упорно старалась искалечить его, истребить лучшее, что в нем есть. Но все это – ответные действия рабыни; освобожденная женщина уже не будет пребывать в состоянии войны полов. Спасением для нее станет возможность благодаря профессиональной деятельности разделить с мужчиной ответственность, до сих пор лежавшую на нем одном. Симона де Бовуар возводит свой личный опыт в общее правило. Но у нее нет детей. Во всех странах, в том числе и социалистических, как только женщина становится матерью, ей приходится делать выбор. Симона де Бовуар верит в возможность синтеза материнства и свободы, – и действительно, женщинам удалось их соединить. «Слова „тайна“, „судьба“ – удобное алиби, но женщина – продукт цивилизации; ответственность за ее ограниченность, ее недостатки, ее несчастья и за противоборство полов лежит на человечестве. Будущее открыто, и цель этой книги – быстро устареть».

За пятнадцать лет она не устарела. Она по-прежнему кажется убедительной, умной и необходимой. Обществом кое-что было сделано для того, чтобы расширить рамки женского удела. На уровне эмоциональной жизни тем не менее остается сделать еще многое. Естественно, равенство не будет означать тождественности. «Дать женщине свободу означает не отвергать те отношения, в которых она состоит с мужчиной, но прекратить замыкать ее в этих отношениях… Признавая личность другого, каждый тем не менее останется для него „другим“… Трогающие нас слова – „дарить“, „завоевывать“, „соединяться“ – сохранят свой смысл; более того, когда будет отменено рабство, в котором пребывает половина человечества, – а с ним и вся система лицемерия, являющаяся его следствием, – человеческая пара обретет свое истинное лицо».

IV

Три части автобиографии Симоны де Бовуар имели шумный успех. «Но от доброжелательного отношения буржуазии, – говорит она, – мне становится не по себе… Слишком многие читательницы оценили в „Воспоминаниях благовоспитанной девицы“ живописное изображение знакомой им среды, не обратив ни малейшего внимания на то, сколько усилий я приложила, чтобы оттуда вырваться». Не думаю, чтобы это было вполне справедливо, потому что «Зрелость» и «Сила обстоятельств», где описывались малознакомые буржуазному читателю круги, были приняты не хуже. Нет, эти книги вызывают интерес потому, что они производят впечатление по-настоящему правдивых.