Любопытно, что Жид, судивший о Мартене дю Гаре как о художнике слова и сознававший собственное превосходство, говорил другу: «Не расстраивайтесь из-за того, что вы не художник. Мы (группа создателей «НРФ». –
Многие романисты наших дней стремились дать исчерпывающую картину эпохи. Амбиции эти достаточно новы, и они не наблюдались в прежние века, когда любые попытки «суммировать» осуществляли скорее теологи, философы или энциклопедисты. Появлением своим подобные амбиции обязаны как выдающимся достижениям Бальзака и Толстого, так и развитию массовой культуры.
Мартен дю Гар не ставил в центр своего повествования ни яркого героя (такого, как Жан-Кристоф)[260]
, ни группу людей, объединенных одной идеей (как в «Людях доброй воли»)[261]. Свой роман-поток он выстроил вокруг истории одной семьи или, точнее, двух семей: семьи католиков Тибо и семьи протестантов Фонтаненов. Ему казалось, что противостояние этих двух конфессий не только существует и сегодня, в XX веке, но продолжает играть большую роль в жизни общества, – и он не ошибся.В «Ругон-Маккарах» Золя семейные связи достаточно искусственны и не очень-то прочны, поскольку клан описывается вплоть до самых дальних родственников. В «Тибо» семья – это отец, два его сына, Антуан и Жак, а в конце еще и внук, и мы знаем совершенно точно, кто такие эти Тибо: представители крупной французской буржуазии и католики. Достоинства у них общие – огромная работоспособность, сильная воля, стойкость, – но и недостатки у них тоже общие – интеллектуальная гордыня, жестокость, упрямство. «Все Тибо могут хотеть, – с гордостью говорит Антуан Жаку. – И именно поэтому мы, Тибо, все можем преодолеть. Обогнать других! Утвердиться в жизни! Это необходимо. Необходимо, чтобы эта тайная сила нашей природы вырвалась наконец наружу».
У «Семьи Тибо» не только иная, чем у «Людей доброй воли», структура, иной костяк, – у «Семьи Тибо» и плоть, в которую облечен костяк, совсем иная. Ромену хотелось описать скрытые движущие силы общества: разные конфессии, тайные кружки, предпринимательство, эротизм. Для Мартена дю Гара главная проблема та же, что он ставил в «Жане Баруа»: во имя чего столько страданий? В чем смысл всего этого? И вообще – есть ли этот смысл?
Что касается конструкции романа в целом, то она довольно свободная. Мартен дю Гар не очень озабочен хронологией и не описывает события из жизни персонажей в строгой последовательности. Он берет какие-то отдельные эпизоды, разделенные долгими промежутками, в которые вроде бы ничего не случается, и разрабатывает эти эпизоды во всех подробностях. Он напоминает Жида склонностью к хронике происшествий и к странным персонажам. В первой части эпопеи история и общество либо вообще не вмешиваются в жизнь героев, либо вмешиваются совсем мало. Все происходит на бесцветном фоне – может быть, потому, что для юного существа важнее всего внутреннее развитие, формирование личности. К концу повествования, наоборот, на первый план выходят война, международная революция. Индивидуальности раздавлены, но мир – равнодушный мир – продолжает существовать.
Стоит, пожалуй, вкратце выделить самые важные эпизоды романа.