Если мы представим себе человека, у которого дедушка со стороны отца Марселен Бертло, отец – Альфред Круазе, прадед по матери – Гизо, двоюродный дед с материнской стороны – Сент-Бёв или Жубер[346]
, а тетка – мадам де Сталь, то во французских реалиях приблизительно изобразим генеалогическое древо Олдоса Хаксли. На самом деле он внук Томаса Хаксли, одного из крупнейших ученых и великих умов Англии. Сын Томаса Хаксли, Леонард, преподавал греческий язык в школе Чартерхаус, затем в Сент-Эндрюсском университете[347]. Он женился на дочери Томаса Арнолда, человека «страстного и сурового, который стремился сделать из воспитанников Рагби, школы,«В том, что касается моей личной жизни, я могу вытерпеть только сдержанность», – ответил Хаксли американскому интервьюеру. Так что здесь не будет никакой автобиографии а-ля Уэллс, никаких признаний а-ля Лоуренс. То, что нам известно об этой жизни, крайне просто. Олдос Хаксли учился в Итоне и Оксфорде, затем дополнил свое образование в Италии, во Франции и в Бельгии (где он женился). В семнадцать лет он потерял мать, и в этом горе его по-матерински поддержала миссис Хамфри Уорд[349]
, крупная либеральная писательница, тетка Хаксли по линии Арнолдов. Он писал с отрочества, начал, как всякий подросток, со стихов и сразу проявил поразительное дарование.Первые его романы были похожи на уже знакомые французскому читателю. В обстановке английской сельской местности ученые, чувственные или мило забавные персонажи, на которых автор посматривал свысока, обменивались суждениями, достойными Жерома Куаньяра или кого-нибудь из Бержере, скорее врача[350]
, который учился на медицинском факультете, нежели филолога, преподававшего на филологическом. По изобретательности, мастерству, изяществу, если не по глубине, роман «Crome Yellow» («Желтый Кром») и сборник новелл «Лимбо» в совокупности составили очень заметный дебют. Следующие романы, «Antic Hay» и «Those Barren Leaves»[351] (в особенности первая часть последней книги), успешнее избежали привычной условности диалогов. Но именно с «Контрапунктом» («Point Contrepoint») Олдосу Хаксли удалось достигнуть более высокого уровня.В отличие от классических романов, «Контрапункт» не является непрерывным повествованием о жизни одного или нескольких людей. Это не «роман-река», а скорей «роман-сумма»[352]
. Внимание обращено на интеллектуальную среду. Литераторы, ученые, художники, светские люди – все подвергшиеся наблюдению представители интеллектуального сообщества описаны, и сквозь их портреты проступают верования, чувственные реакции, смешные и нелепые черты определенного слоя британской интеллигенции приблизительно 1926 года. Для французского читателя «Контрапункт» открыл прежде незнакомую ему Англию: циничную, анархистскую, блистательную. Это была всего лишь небольшая, уже распавшаяся компания людей. Но и эстеты 1890-го тоже представляли всего лишь ничтожную группку, а сколь велико оказалось их влияние.После «Контрапункта» Хаксли написал рассказы о путешествиях, один из которых, «Jesting Pilate»[353]
, был опубликован на французском языке под названием «Кругосветное путешествие скептика»; сборники эссе («Music at night», «Do what you will»[354]), где, помимо прочего, содержится крайне интересное исследование о Паскале, приближающееся к суровой позиции, которую занимал по отношению к Паскалю Валери; книгу рассказов («Две или три грации») и, наконец, великолепный роман-предвидение «О дивный новый мир». Хаксли является одним из самых читаемых писателей в мире, одним из самых любимых молодежью. Впрочем, он, родившийся в 1894 году, и сам молод, так что от него еще можно ожидать столь многообразного творчества, что это исследование наверняка покажется преждевременным[355]. Однако оно необходимо, поскольку Олдос Хаксли лучше, чем любой другой писатель, представляет жизненную позицию части своего поколения как в Англии, так и во Франции.II. Энциклопедист