Литературные портреты: волшебники и маги

Этот юный редактор время от времени публикует в своей газете стихи. Юмористические и зачастую довольно безжалостные, описывающие жизнь англоиндийцев. Те из читателей «Гражданской и военной газеты», которые обладали литературным вкусом, должны были сразу угадать в нем гения, поскольку ни один поэт (даже молодые Байрон или Гюго, с юности мастерски владевшие литературной формой) не ступил на путь творчества столь поразительным образом. В первых же поэмах Киплинга проявилась его мощная и горькая философия, весь свойственный ему юмор. В 1886-м в возрасте двадцати одного года он объединяет их в сборник, который издается в Лахоре под названием «Departmental ditties»[134].

Затем Киплинг поступает в более солидную газету, «Пионер», выходившую в Аллахабаде, и в течение двух лет публикует все у того же местного англоиндийского издателя множество небольших сборников рассказов: «Простые рассказы с гор», «Три солдата» и, наконец, «История Гедсбая». Все три шедевра увидели свет, когда их автору было всего двадцать три года. Прозаик дебютировал не менее уверенно, чем поэт. Чем он хотел заниматься? Кем хотел стать? Тогда он еще и сам не знал. Его первые рассказы наводят на мысль об этаком Мопассане экзотических стран. Мир, который он описывает, – это прежде всего мир Симлы[135], горного курорта, куда англоиндийцы отправляют летом своих жен и детей, чтобы уберечь их от нездорового климата.

Здесь много женщин, отдыхающих без мужей, и много холостяков, также отправившихся сюда, чтобы подлечиться или развлечься, а среди них – несколько крупных чиновников, всегда готовых сменить деятельное покровительство мужа на незначительную благосклонность жены. Все это Киплинг описывает со свойственной ему беспощадностью. Но уже по «Истории Гедсбая» и «Трем солдатам» мы начинаем понимать, что все эти блеклые чувства и административные интриги не являются для него главным в жизни. Значение имеют добродетели, преподанные ему в Вестворд-Хо мужами славными, и то роковое столкновение, которое постоянно происходит между этими добродетелями и внешним миром.

Когда эти небольшие сборники в серых обложках достигли Лондона, британцы пришли в восхищение. Как ни странно, до сих пор об империи было написано мало книг, отмеченных воображением. «Разумеется, поначалу, – пишет Роберт Грейвс[136], – приверженные старой традиции англоиндийцы с большим беспокойством и даже неприязнью отнеслись к Киплингу. „Куплеты заморского департамента и другие стихи“, с намеками на корсеты, розовые домино и обхваченные чужими мужьями талии, казались омерзительной книгой. „Простые рассказы с гор“ вызвали возмущение. Адюльтер подавался там как порок, вполне естественный. Право, эта Симла могла бы быть Парижем! Но в Лондоне все иначе». Симла представлялась такой далекой, такой экзотической. Но был у этих рассказов и подтекст: в них присутствовал и нравственный пафос, и ощущение имперского братства, что трогало англичан, а вскоре, поскольку жизнь в очередной раз подражала искусству, должно было привести англоиндийцев к тому, чтобы возвыситься над самими собой и сделаться похожими на собственные портреты.

Успех был незамедлительный и ошеломляющий. Английский издатель напечатал второй тираж; критики кричали о чуде. Успех был почти опасным. В романе «Свет погас» Киплинг описывает соблазны, подстерегающие молодого, весьма преуспевающего художника, и, конечно, адресует самому себе советы, которые дает его герою пожилой почитатель:

«…если ты не будешь соблюдать величайшую осторожность, то станешь рабом чековой книжки, а это смерть. Тебя опьянит – уже почти опьянила – жажда легкой наживы. Ради денег и своего дьявольского тщеславия ты станешь писать заведомо плохие картины. Намалюешь их целую кучу, сам того не заметив…»[137]

Но этот молодой человек умеет, достигнув успеха, сохранять здравомыслие, и я не думаю, что Киплинга когда-нибудь можно было упрекнуть в том, что он описывает то, чего не знает. К этому моменту он уже совершил большие путешествия и во время одного из них, в Америку, женился на дочери американского издателя Кэролайн Бэйлстир. К тридцати годам Киплинг опубликовал бо́льшую часть своих индийских историй, кроме «Кима» – самой прекрасной из них, которая увидела свет лишь в 1901-м.