Литературный призрак

Пол «Зеленого человека» качнулся под ногами. А потом меня охватило странное чувство облегчения. Все кончилось. По крайней мере, больше не нужно убегать.

– Ма! – Лиам первым понял все. – Это он?

Вокруг меня вилась и кружилась своевольная джига.

Что происходит с секундами, выброшенными в корзину прошлого?

Что происходит в других вселенных, где электроны следуют другим траекториям, где мутации, бытие и сознание подчиняются другим законам? Там, где меня схватили на квартире Хью? Там, где мой отец до сих пор жив, а рассудок матери по-прежнему ясен, как стеклышко, где Джон не ослеп, где все мои помыслы направлены лишь на то, чтобы стать добропорядочной супругой скромного фермера, где ядерное оружие изобрели в 1914 году, где гомо эректус стал ископаемым, подобно австралопитеку, где ДНК так и не свилась в спираль, где не родились звезды, чтобы умереть в саване углерода и элементов потяжелее, где большой взрыв под действием гравитации через доли секунды завершился большим коллапсом?

А может, все эти вселенные висят рядком, бок о бок, как белье во дворе?

– Да, Лиам, – сказал Техасец, когда джига смолкла. – Это он.

– Мо! Может, дать ему пинка под зад, чтобы полетел до самой пристани? – спросил Майо Дэвитт по-гэльски.

– Говорить по-английски! – скомандовал Техасец.

– Пошел нахер, мудак, – ответил Дэвитт по-гэльски.

Техасец смерил Дэвитта тяжелым солдатским взглядом.

– Только без драки, – вмешалась я, стараясь, чтобы голос звучал увереннее.

Ред Килдар вклинился между мной и Техасцем:

– На Клир-Айленде не любят, когда приезжают чужаки и увозят наших ученых.

– А правительство Соединенных Штатов не любит, когда иностранные ученые совершенно бесплатно пользуются самым совершенным оборудованием, искусственным интеллектом и суперколлайдерами, оплаченными НАТО – черт, американскими налогоплательщиками, – проводят свои эксперименты и разрабатывают теорию, которая в корне изменит представление человечества о том, что такое техника вообще, а потом сбегают, чтобы запродаться тому, кто предложит денег побольше.

– Я сначала сбежала, – уточнила я. – А потом разработала теорию.

– Как может Мо украсть теорию, сочиненную ей самой благодаря светлому уму, которым одарил ее Господь? – спросил отец Уолли.

– Видит Бог, я был бы рад хоть весь день обсуждать с вами теософические аспекты нашей проблемы. Но дело в том, что нас уже ждет вертолет, поэтому я сразу перейду к юридическим аспектам. Согласно пункту тринадцать-бэ «О праве собственности» из положения НАТО о государственной тайне, все, что выходит из головы доктора Мантервари, принадлежит компании «Лайтбокс». А компания «Лайтбокс», равно как и все ее разработки, принадлежат нам. Священник с таким интеллектом, как у вас, способен сделать соответствующие выводы.

– Вот и садитесь в свой вертолет и валите отсюда! – Мейси подступила к Техасцу. – В «Зеленом человеке» вам не рады. И на Клир-Айленде тоже. Вас сюда никто не приглашал.

– Доктор Мантервари? Ваша крестная полагает, что нам пора улетать.

Фредди Диг встал, за ним поднялся Берти Кроу.

– Мо никуда не поедет!

Техасец в притворном изумлении покачал головой и ткнул большим пальцем в окно. Мы все посмотрели туда. Брендан присвистнул:

– Мо! Вон сколько тебе почета!

На нас уставилась шеренга морских пехотинцев в полном боевом оснащении. Изумленные местные жители замерли, сбившись в кучки, а кое-кто поспешно отходил подальше.

– Боже праведный! – воскликнул Фредди Диг. – Из какого фильмеца у них эти пушки?

– Объясните мне, что происходит? – потребовал Джон.

– Солдаты, – ответил Лиам. – Десять человек. Явились для задержания отпетой преступницы – моей ма.

– Если бы я был зрячим, – сказал Джон Техасцу, – то положил бы все силы, чтобы вас остановить. Так и знайте.

– Мистер Каллин, – сказал Техасец. – Такая уж карта выпала вашей жене. Уверяю вас, ее статус почетной гостьи Пентагона гарантирует ей надлежащее обращение. Но время, когда она, как кошка, бродила сама по себе, закончилось. Она должна поехать с нами. У меня приказ.

Берти Кроу не выдержал:

– Возьми свой сраный приказ и засунь его в свою американскую…

Рокот вертолета заглушил конец фразы.

Техасец взглянул на морпехов и полез в карман за сигаретами. Все заметили кобуру под курткой. Он с ленцой закурил, будто торопиться ему было совершенно некуда.

– Как вы предпочитаете действовать, доктор? На результат это никак не повлияет, вы понимаете.

Все взгляды обратились ко мне.

– Друзья мои! Я вам бесконечно благодарна. Но я должна лететь с ними.

Техасец позволил себе улыбнуться.

– Только сначала обсудим условия. Условие первое. Я не перед кем не отчитываюсь в том, что касается «Кванкога».

– Какие еще условия, доктор Мантервари? – с притворным изумлением осведомился Техасец. – Об условиях можно было говорить полгода назад. Но как только вы пустились в бега, то утратили всякие права. Вы принадлежите нам, доктор Мантервари, без всяких условий. И ваш черный блокнот тоже.

– А, черный блокнот! Значит, сейчас он представляет для вас какую-то ценность?

Он прищурился, явно теряя терпение: