Литературный призрак

Дни становились все длиннее, год повернул к жаркому солнцу и синему небу. Неподалеку от пещеры я нашла дупло с диким медом.

– Твои родные остались живы благодаря деньгам, которые присылала твоя дочь из Гонконга, – сообщил монах, который пришел из деревни. – После Нового года ее выдали замуж. Муж работает в ресторане у порта. Ждут ребеночка. Скоро ты станешь бабушкой.

Сердце мое взыграло. Родственники поливали грязью мою девочку с самого дня ее рождения. А она спасла им жизнь.

Осень вдохнула красок в усталую листву. Я заготовила дров, орехов, насушила сладкого картофеля, фруктов и ягод, наполнила горшки диким рисом, укрепила стены в преддверии зимних буранов, сшила тулупчик из кроличьего меха. Отправляясь в лес на заготовки, я брала колокольчик, чтобы отпугивать медведей. Я еще летом решила, что останусь зимовать на горе. Сестрам в деревню переслала весточку. Они не стали меня разубеждать. Когда выпал первый снег, я была полностью готова к зимовке.

Чайный домик поскрипывал под тяжестью снежных заносов.

Семья оленей поселилась по соседству.

А я постарела. Кости болели, медленнее текла кровь по жилам. Когда в середине зимы начались бураны, домик занесло по крышу, и мы с Учителем нашим Буддой оказались надолго заперты в нем. Но я твердо решила дожить до конца зимы, чтобы услышать весеннюю капель и поцеловать мою девочку.

* * *

Когда я впервые в жизни увидала чужеземца, то не знала, что и подумать! Я догадалась, что это мужчина. Роста великанского, волосы желтые! Желтые, как свежая моча! С ним был проводник-китаец, а через минуту я поняла, что он и сам говорит на настоящем языке. Моим племянникам в новой деревенской школе много рассказывали про чужеземцев. Они порабощали наш народ многие века, пока коммунисты под руководством Мао Цзэдуна не освободили нас. Чужеземцы вообще любят порабощать и воевать друг с другом. Что для нас зло – для них добро. Они пожирают собственных детей, вкус говна им слаще меда, а моются они раз в месяц. А уж речь у них – ну точно свинья пердит. Они совокупляются там, где настигнет охота, даже на улицах, как кобели, которым встретилась течная сука.

И вот он стоит передо мной, этот дьявол во плоти, и говорит на настоящем китайском языке с живым китайцем. Он даже похвалил мой зеленый чай за свежесть и аромат. От удивления я ничего не ответила. Чуть погодя любопытство пересилило отвращение, и я спросила:

– Из какого мира ты пришел? Мои племянники говорят, что, кроме Китая, есть много других земель.

Он улыбнулся и разложил на столе красивую картину.

– Это, – сказал он, – карта мира.

Никогда не видала ничего подобного.

Я посмотрела в самую середину – думала увидеть Святую гору.

– Где гора? – спросила я его.

– Вот. – Он указал на точку с краю. – Сейчас мы находимся здесь.

– Я ничего не вижу.

– Она очень маленькая.

– Не может быть. Гора очень большая.

Он пожал плечами, как делают обычные живые люди. Здорово научился прикидываться.

– Посмотри, вот Китай. Его видно, правда?

– Да, видно. Но все равно он очень маленький. Тебе, наверное, подсунули испорченную карту.

Его проводник рассмеялся. Я не вижу ничего смешного, когда кого-то надувают.

– А вот это моя страна. Называется Италия.

Италия. Я попыталась произнести это название и чуть не сломала язык – такие звуки невозможно выговорить.

– Твоя страна похожа на башмак.

Он кивнул, соглашаясь. Сказал, что живет на каблуке. Все это слишком странно. Проводник попросил меня приготовить поесть.

Пока я готовила, чужеземный дьявол продолжал разговаривать с проводником. Меня поразило, что они друзья! И обращались друг с другом по-дружески, и хлебом делились, и чаем… Как может живой человек дружить с дьяволом? В голове не укладывалось. Может, он хотел ограбить дьявола, когда тот уснет? Тогда понятно.

– Почему ты никогда не говоришь о Культурной революции? – спросил дьявол проводника. – Боишься доносчиков? Или скоро историю опять перепишут, как будто никакой Культурной революции не было?

– Ни то ни другое, – отвечал проводник. – Я не хочу говорить о ней, потому что это было слишком ужасно.

Мое Дерево давно пребывало в тревоге, причины которой я не понимала. На северо-востоке появилась комета. Мне приснилось, будто на крыше домика роются свиньи. Густой туман окутал Святую гору и не рассеивался много дней. Темные совы ухали среди бела дня. Потом появились хунвейбины{75}.

Человек двадцать или тридцать. Большинство – мальчишки, которые только-только начали брить бороду. Они нацепили на рукава красные повязки, вооружились дубинками и маршировали по дороге. Подойдя поближе, стали что-то выкрикивать нараспев. Я и без объяснения Учителя нашего Будды поняла, что пришла беда.

– Что можно разрушить, – выкрикивали одни.

– Нужно разрушить! – отвечали другие.

И так снова и снова, без конца.

Командира я узнала. Встречала в деревне зимой накануне Великого Голода. Учился он из рук вон плохо, а работать не хотел – так, изредка клал кирпич. Сейчас он приближался к моей чайной с видом царя царей, повелителя Вселенной.