Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Суть предприятия, которое задумал Малерб, стала понемногу проясняться в письмах, полученных от него в начале 1774 года. В письме от 17 января он обмолвился, что к нему заходил «бродячий торговец» с длинным списком книг, которые он хотел бы заказать. Торговцы, не имевшие собственных лавок (colporteurs), бывали разные203. В больших городах они ходили по улицам, продавая товар с лотка, подвешенного на шее (отсюда col-porteurs, буквально «несущий на шее»). Для того чтобы этим заниматься, требовались разрешение местной полиции и медная бляха, которая и была свидетельством того, что разносчик такое разрешение получил – по крайней мере, так обстояло дело в теории. На практике разносчики зачастую работали на свой страх и риск и предлагали запрещенные книги из-под полы (sous le manteau). Те мелкие предприниматели, с которыми по преимуществу имел дело Малерб, были выше подобного уличного промысла и принадлежали к разряду разъездных торговцев, известных как «кочующие купцы» (marchands forains, впрочем, слово colporteurs, «разносчики», было также к ним вполне применимо): они переезжали из города в город на собственных телегах, запряженных лошадьми и груженных большим количеством книг, а книги покупали у оптовиков, включая издательские дома из Швейцарии и Нидерландов. По рыночным дням и во время ежегодных ярмарок они устанавливали прилавки и обслуживали покупателей, разбросанных по сельской местности. По происхождению многие из них были нормандцами: особенно много было уроженцев Кутанса, где разъездной торговлей занимались целые семьи, из поколения в поколение. Но зачастую у них не было постоянного адреса (domicile fixe), по которому можно было бы отправить судебных приставов, чтобы те получили деньги по неоплаченным долговым обязательствам. Оптовики им не доверяли, поскольку прекрасно знали об их обыкновении уклоняться от уплаты долга. Чтобы убедить поставщика доверить им товар, они, как правило, платили часть денег вперед, наличными, и оставляли расписку (обычно billet à ordre), которая обязывала их явиться с недостающей суммой к определенному времени в определенное место – чаще всего встреча назначалась на каком-нибудь постоялом дворе, который они называли своей штаб-квартирой, хотя иногда выяснялось, что речь идет о «местожительстве на воздухе» (domicile en l’ air), как кредиторы называли подложные адреса.

Малерб прекрасно отдавал себе отчет в том, насколько рискованно связываться с бродячими торговцами, но тот разъездной коммерсант, который к нему обратился, казалось, предлагал неплохую возможность сбыта: «Если этот человек говорит правду, он мог бы наладить вам серьезные продажи, переезжая из города в город». Письмо от самого торговца, по фамилии Блезо, он вложил в собственное, отосланное в STN. Блезо хотел получить по дюжине экземпляров тех девятнадцати книг, которые он выбрал по каталогу STN, но Малерб убедил его ограничиться тремя или четырьмя экземплярами по каждой позиции, чтобы не подвергать STN риску, возможному в данном случае при слишком крупной сделке. Книги Блезо выбрал те же самые, что и солидные книготорговцы: история, травелоги, «Две тысячи четыреста сороковой год» Мерсье и собрание сочинений Руссо. Издательство должно было за свой счет и на свой страх и риск доставить груз в Орлеан, где Блезо заберет его на складе «Писсо и Канье», вполне солидного агентства по перевозкам. В качестве возможной рекомендации он предложил STN связаться с Куре де Вильнёвом, орлеанским книготорговцем, который пользовался устойчивой репутацией и с которым он часто сам вел дела.

В феврале 1774 года Малерб написал, что и Куре, и Писсо сказали ему, что знают Блезо как человека, который время от времени покупает у них книги и всегда платит вовремя. Исходя из этой информации, он рекомендовал STN выполнить заказ Блезо. Издательство отправило товар через своих контрабандистов в Юрских горах, и Блезо шестью неделями позже благополучно забрал его в Орлеане. Он безо всяких проблем заплатил за доставку и «страховку», хотя эти расходы составили примерно треть от общей стоимости груза: 30 ливров за товар ценой в 91 ливр. Четыре месяца спустя он снова объявился в Орлеане и заплатил Малербу за сами книги. Все свидетельствовало о том, что Малерб открыл для «Общества» новый и весьма перспективный рынок.