Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Спросом на этом рынке, сообщил Малерб, прежде всего пользуются книги философов-просветителей: «Вкус к этим книгам связан со взглядами, что исповедуют эти новые философы, и в моде сейчас именно такие взгляды, так что только подобного рода книги идут хорошо». В STN надеялись на то, что смогут удовлетворить возникший спрос уже в 1774 году, потому что как раз успели наладить канал доставки через Лион. Малерб помогал как мог, по собственной инициативе поделившись информацией о ценах на перевозку. По большому счету он подарил издательству общую модель расчета расходов. Как правило, livres philosophiques, напечатанные в собственной типографии, оно продавало по оптовой цене в два су за лист (двойная цена против той, по которой шли пиратские копии законно изданных книг), что составляло один ливр (20 су) за десять листов. Десять листов весили чуть менее пяти фунтов (измерялся вес единицами, известными как «марка» (poids de marc)). Так что сотня фунтов книжных листов, включая упаковку, стоила примерно 200 турских ливров. Расходы на доставку товаров весом в сотню фунтов из Нёвшателя в Лион можно было рассчитать по следующей схеме:

14 ливров на сто фунтов ценой в 200 ливров составляли 7 процентов от стоимости товара. Таким образом, STN могло предлагать своим клиентам поставки, по крайней мере до Лиона, принимая на себя все расходы и риски за разумный процент от общей стоимости товара. Если же, пояснил Малерб, «Общество» возьмет эту модель за основу, договариваясь с возчиками и агентами по доставке в Женеве и Лионе, оно сможет избежать непредвиденных трат и положить конец жалобам французских клиентов на ненадлежащее оказание услуг.

Даже если оставить в стороне арифметику, эти подсчеты говорят о том, как тогдашние профессионалы воспринимали свою деловую практику. В подпольной системе распространения книг, как они теперь поняли, был свой экономический смысл. Основные проблемы заключались в плохой организации и в человеческом факторе – прежде всего, в ненадежности самих разносчиков.

Как только STN восстановило лионский канал доставки, среди бродячих торговцев мигом разнеслась молва о том, что Малерб совершил настоящий прорыв в том, что касалось поставок товара. Он снабдил их всех каталогами «Общества», включая рукописные перечни запрещенных книг (в какой-то момент он даже нанял переписчика, чтобы получить необходимое количество экземпляров), а они добавили Лудён в список обязательных остановок, в надежде подпитаться от того потока, который должен был хлынуть из Нёвшателя. В марте 1774 года Малерб еще раз предложил STN снабдить его необходимым количеством книг для того, чтобы создать запас, за счет которого он смог бы снабжать разносчиков товаром, а оплату собирать наличными. Каждые шесть месяцев он будет посылать STN вексель на вырученную сумму за вычетом небольшой комиссии за собственные услуги. Он своими глазами видел, как «Мемуары мадам Помпадур», «Бог и люди» (Dieu et les hommes)204 и «Современный Аретино» (L’ Arétin moderne)205 продаются по невообразимой цене в 6 ливров за том. Наценку можно делать гораздо более щадящую, и все равно это будет невероятно выгодно.

Типичная дорожная сцена, в данном случае возле Фонтенбло, изображенная Жаном-Жаком де Буассье. Ж.-Ж. де Буассье. Въезд в лес Фонтенбло по Лионской дороге. Гарвардский художественный музей / Музей Фогга. Дар мисс Элизабет Р. Симмонз. M554. Imaging Department © President and Fellows of Harvard College

Директора STN прекрасно понимали, что снабжать Малерба целым складом livres philosophiques не стоит. Но они по-прежнему выполняли его заказы, которые стали приходить все чаще, причем пропорция запрещенных книг постоянно повышалась. Вскоре Малерб начал закупать книги от собственного лица. Заказывая их в STN и перепродавая бродячим торговцам, он получал неплохую прибыль. Стратегически выгодное местопребывание позволяло ему здраво оценивать степень надежности каждого торговца, принимать расписки от тех, кому он доверял, и требовать наличного расчета на месте с тех, с кем не был знаком лично, – понятно, что ни на что подобное швейцарцы у себя в Нёвшателе рассчитывать не могли. В ряде случаев, как с тем же Блезо, он пересылал заказы своих подопечных непосредственно в Нёвшатель, так что какое-то представление о разъездной торговле мы можем составить с опорой на эти источники.