Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Блезо, Планке и Жиль были одним миром мазаны, и Малерб заранее был готов к тому, что, имея дела с подобного рода людьми, он будет постоянно терять деньги. Вопрос был в том, как не запутаться во всех этих делах, в целой паутине взаимных финансовых обязательств, раскинувшейся между неприметными на первый взгляд ключевыми точками, разбросанными по рыночным площадям, сельским ярмаркам и придорожным гостиницам. В солидных фирмах, чьи магазины стояли на главных городских улицах, всерьез его никто не воспринимал. Так что на его долю оставалась только роль маклера, посредника между мелкими дельцами, копошившимися на самом дне общеевропейского книготоргового мира. «Как можно работать с этими бродягами, которые не желают платить по счетам? – жаловался он. – Я продаю им книги понемногу и тем не менее постоянно оказываюсь в дураках. Теперь вот обанкротился Ноэль Жиль. Почти все они – чистой воды мошенники, а солидные, устойчивые книготорговцы ломят такие невообразимые цены, что дело с ними иметь попросту невозможно».

С этого момента, то есть с ноября 1776 года, добрых слов для бродячих торговцев у Малерба не осталось, хотя желание вести с ними дела никуда не ушло и время от времени он поддавался этому искушению: «На тех торговцах, которые ездят дальше всех прочих, можно было бы зарабатывать какие-то деньги, но они все до единого суть существа ничтожные, не имеющие ни дома, ни постоянного адреса, так что три четверти из них непременно тебя обманут». В январе 1777 года он написал в STN, что продал кое-что из их книг «некоему Кеню, по прозвищу Англичанин, из окрестностей Мо», который затем исчез. То же самое сделал другой разносчик, «некий Дени Буйяр». К октябрю список безнадежных должников вырос настолько, что Малерб нанял судебного пристава, чтобы выследить их в нормандском диоцезе Кутанс, откуда многие из них были родом, хотя особо и не надеялся отыскать «людей без постоянного места жительства» по адресам в их родных городах. Проблема, судя по всему, оказалась неразрешимой; следовало либо вовсе отказаться иметь с ними дело, либо по крайней мере продавать им товар только за наличный расчет.

Малерб продолжал работать в качестве агента по доставке (commissionnaire), но одновременно с этим постепенно превратился в книгопродавца с достаточно серьезными оборотами. Иного пути у него не было, поскольку он успел набрать большой запас книг, который прятал от посторонних глаз на своем складе в Лудёне. И как только стало ясно, что его затея с разносчиками не удалась, ему пришлось искать другие варианты. Весной 1777 года его неугомонная мысль обратилась к «новому рынку, куда более безопасному, нежели разносчики», – расположенному в Американской республике, которой едва исполнился год от рождения. «Если эта нация преуспеет в достижении независимости, а все указывает именно на такой исход событий, у нас появятся прекрасные коммерческие перспективы». По мере того как виды на независимость становились все более основательными, его фантазия разгоралась все более ярким пламенем: «Англичане с завистью взирают на те преимущества, которые получает наша торговля от того, что мы с готовностью позволяем американским кораблям входить в наши гавани, а также от того, что свои товары мы отправляем непосредственно в Бостон и другие тамошние порты. Судя по всему, генерал Важинстон [sic] одерживает верх над братьями Хау208 и генералом Корнуоллисом209. Если все именно так и сложится, американцы выиграют кампанию, а англичане будут повержены… Этот конфликт – знак выгодного поворота в политических делах».

Однако «Важинстон» и мировая политика не давали надежды на немедленное разрешение проблем, связанных с книжной торговлей в Лудёне. Капитаны кораблей, бросивших якорь в Нанте, иногда брали на борт небольшие количества разного рода товаров (pacotilles)210 и продавали их в других портах по маршруту следования в порядке личной коммерческой инициативы. Благодаря посредническим усилиям одного из друзей Малерб избавился таким образом от книг на сумму в 1200 ливров. Затем он решил, что, пока рынки Нового Света не открылись в полной мере, он может расширить свои операции с Долины Луары на каботажную торговлю; в любом случае pacotilles были лучше, чем разносчики. «Если этот рынок даст доступ к еще большему количеству покупателей, он будет куда солидней любого предприятия, в которое вовлечены разносчики, потому что у этих людей нет ни очага, ни крова, а сами они зачастую жулики».

Все эти перспективы на поверку обернулись чистой фантазией. Малерб так и не смог выбраться из самых низов розничной торговли, где спрос был огромным, а вот наличных денег и кредита недоставало катастрофически. Солидные книготорговцы не желали иметь с ним никаких дел и жаловались в письмах, адресованных STN, что он подрывает им продажи, сбывая выпущенные издательством книги по заниженным ценам.