Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Иногда книготорговцы пытались столкнуть поставщиков лбами, чтобы выторговать более выгодные условия поставок, но одновременно с этим они имели обыкновение заводить особо доверительные отношения с кем-нибудь конкретным из оптовиков и издателей, которые могли взамен не так строго следить за сроками платежей, формировать и высылать их заказы прежде всех прочих и делать время от времени скидки. Таким образом, вместо того чтобы распределять заказы между большим количеством поставщиков, они предпочитали сосредоточиться на тех немногих, кому могли доверять. Доверие (confiance) было ключевым понятием в книжной торговле (а может быть, и шире, в раннем капитализме как таковом), отражая общую боязнь мошенничества. Торговые мошенничества непрестанно затевались предпринимателями, которые могли обитать за сотни километров от тех, кто оказывался их жертвой. Некоторые издатели объявляли о том, что они перепечатывают ту или иную книгу, чтобы на самом деле только оценить потенциальный спрос на нее или заодно отпугнуть конкурентов, которые тоже могли бы ее издать. Другие добавляли к старому тексту подложную титульную страницу и продавали книгу за новую. И все они наперегонки старались доставить новые книги своим любимчикам, чтобы те успели воспользоваться первым оживлением читательского спроса, пока владельцы других расположенных в той же местности книжных магазинов свой товар еще не получили.

Впрочем, издатели, они же оптовики, страдали от «обманутого доверия» куда больше и чаще, чем розничные торговцы, особенно в теневых зонах книжного бизнеса. Сделав поначалу все от них зависевшее, чтобы завоевать доверие STN, маргинальные предприниматели вроде Малерба из Лудёна заваливали издательство бесконечной чередой заказов до тех пор, пока их склады не оказывались под завязку набиты нёвшательскими книгами, но всякий раз находили при этом очередную причину, чтобы вовремя не платить по векселям269. С другой стороны, попадались и скрупулезно добропорядочные владельцы магазинов, вроде того же Шарме из Безансона, которые точно так же отправляли заказ за заказом именно в STN, поскольку предпочитали бóльшую часть книг получать от конкретного поставщика, которого знали уже много лет и который уже успел доказать свою надежность и способность гибко реагировать на разного рода неожиданности. В любом случае большое число заказов от одного и того же клиента дает нам возможность составить общее представление о торговом предприятии конкретного книготорговца, регулярно имевшего дело с STN.

Я особо обращаю внимание на это обстоятельство, поскольку оно имеет самое непосредственное отношение к определению тех методов, которыми ведется отбор статистических данных. Можно было проработать весь корпус бухгалтерской отчетности STN (аккуратно сведенный в реестры под названием journaux, brouillards или mains courantes) и зафиксировать продажу каждой книги каждому конкретному покупателю. Подобную стратегию я рассматривал в 1965 году, когда впервые взялся изучать бухгалтерские книги и деловую переписку STN. Очевидная исследовательская перспектива была связана с возможностью отследить распространение французской литературы по всей тогдашней Европе. Однако более близкое знакомство с материалом показало, что результаты оказались бы в конечном счете нерелевантными. Хотя STN состояло в переписке с сотнями книготорговцев, разбросанных от Москвы до Неаполя и от Будапешта до Дублина, большинство корреспондентов можно смело отнести к разряду разовых покупателей. Они присылали несколько заказов, зачастую и вовсе один, «на пробу» (par essai), выражаясь их языком. Заинтересовавшись проспектом или несколькими наименованиями в каталоге «Общества», они совершали пробную покупку, чтобы оценить качество изданий, стоимость транспортировки и то время, за которое книги дойдут к ним из Нёвшателя. Подавляющее большинство этим и ограничивалось, поскольку условия у других поставщиков оказывались более выгодными или потому что оптовик мог доставить груз быстрее. Как правило, выбор делался в пользу издательского дома, расположенного неподалеку или уже успевшего завоевать доверие клиента. Таким образом, STN нередко продавало несколько экземпляров какой-то книги в пределах некой обширной области, а то и целой страны, и те небольшие объемы, которые оно поставляло на местный рынок, не могут служить основанием для того, чтобы оценить распространение конкретного издания или торговое предприятие человека, который эту книгу купил. Нерегулярный, разовый характер продаж не позволяет сводить все эти данные воедино в качестве надежной основы для общих выводов о распространении литературы. К тому же этих данных – к большому сожалению – категорически недостаточно для того, чтобы оценивать общие тенденции на таких крупных рынках, как Испания, Португалия, Дания, Швеция, Англия или Германия.