Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Публиковало STN и труды чисто исторические, и прежде всего книги Клода-Франсуа-Ксавье Мильо, плодовитого популяризатора, поднявшегося по ступеням церковной иерархии священников и пользовавшегося некоторым влиянием как член Французской академии. Мильо был страстным поклонником Монтескье, но в своих собственных книгах предпочитал не философствовать, а просто рассказывать об исторических событиях. Много лучше всех прочих его сочинений продавались девятитомные «Основы всеобщей истории, древней и новой», которые STN выпустило в 1775 году, а потом перепечатало в 1778‐м в консорциуме с Лозаннским типографическим обществом. Были заказы и на другие изданные STN книги Мильо, «Основы истории Англии» и «Основы истории Франции, от Хлодвига до Людовика XV», но немного. Бóльшим спросом пользовались еще два труда по истории, которые STN продавало из общих запасов: «История Франции» Поля-Франсуа Велли и «Краткое изложение древней истории месье Роллена» (Abrégé de l’ histoire ancienne de Monsieur Rollin), сокращенная версия «Римской истории» (Histoire romaine) Шарля Роллена, которая продавалась, пускай и понемногу, в качестве отдельного издания. Как и труды Мильо, все эти книги представляют достаточно ортодоксальную точку зрения на прошлое. Однако еще одна из опубликованных STN книг, четырехтомная «История Америки» Робертсона, была плотью от плоти шотландского Просвещения. Завороженность французов новой Американской республикой, вне всякого сомнения, шла в данном случае на пользу, и продавалась эта книга очень даже неплохо. Написанная Дэвидом Юмом «История Англии», напротив, большого количества заказов не привлекала, как и исторические труды Вольтера – ни «Век Людовика XIV» (Le Siècle de Louis XIV), ни «Опыт о нравах» (Essai sur les moeurs), ни «История Карла XII» особой прибыли издательству не принесли. Заказы приходили по большей части на его же полемическую «Историю парижского парламента» (Histoire du parlement de Paris). Относительно большое количество заказов поступало на книги по истории отдельных городов, таких как Бордо или Ла-Рошель, и стран вроде Польши, которые упоминались в политических новостях. Книги по истории определенно нравились клиентам STN, особенно если рассматривать их в связи с книгами по близким областям знания: путевой и географической прозой. Именно эти жанры, наряду с художественной литературой и трудами просветителей, составляли основу книжного спроса. Однако STN торговало и другими книгами, весьма разнообразными, которые нельзя оставить без внимания, если мы хотим получить адекватное представление о книжном рынке.

Естественные науки и медицина

За исключением нескольких дисциплин, таких, к примеру, как физика, книги по естественным наукам не имели самостоятельного значения в образовательном пространстве XVIII столетия. Такие области, как ботаника и зоология, относились к довольно размытой сфере знаний под названием «естественная история». Хотя химия уже становилась строгой наукой, геология еще находилась на стадии формирования, а основной корпус текстов по агрономии и виноделию составляли практические руководства, а не систематические теоретические работы. Но, самое главное, огромная литература по медицине часто основывалась на таких понятиях, как гуморы и элементы, восходящих к Средним векам и к Античности. Опасность анахронизма вообще чрезвычайно велика, если берешься изучать книги, относящиеся к истории наук, но лишенные той логики и той строгой экспериментальной проверки, что преобладают в современных научных трудах.

В ряде ученых сочинений авторы выражали приверженность основному постулату просветительской мысли – представлению о том, что любые предрассудки могут быть рассеяны одной силой разума. Таковы «Размышления здравомыслящего о кометах и их возвращении, или Защита от страха» (Réflexions d’ un homme de bon sens sur les comètes et sur leur retour, ou Préservatif contre la peur) швейцарского пастора и натуралиста Жонаса де Жельо, многим обязанные изданным в 1682 году «Различным мыслям о появлении кометы» (Pensées diverses sur l’ occasion de la comète) Пьера Бейля. Труды Ладзаро Спалланцани обнаруживают тягу к экспериментальному методу, хотя клиенты STN явно предпочитали им «Химический словарь» (Dictionnaire de chimie) Пьера-Жозефа Маккера, автора, который твердо придерживался идеи о родстве химических элементов и не принимал куда более радикальных теорий Антуана Лавуазье. Из всех научных трудов наибольшее количество заказов приходило на двенадцатитомный «Всеобщий словарь естественной истории» Жака-Кристофа Вальмона де Бомара, выдающегося естествоиспытателя, поддерживавшего тесные связи с энциклопедистами296.